Мальчик со шпагой

Он подошел к Мите и загородил его.

– Запрись изнутри, – велел он. – Набери по телефону ноль-два, вызови милицию. Скажи: взрослые люди громят пионерский клуб.

– Я уже вызвал, – сказал Олег. Он встал в дверях спортзала, запыхавшийся, в расстегнутом пальто.

За ним стояли Василек Рыбалкин, Рафик Сараев, Данилка и Генка с двумя портфелями – своим и Серёжиным. Видно, понял Кузнечик, что сегодня уже не быть им с Сергеем на уроках.

– Я вызвал милицию, – повторил Олег. – Сейчас приедут.

Потом он обратился к Сыронисскому:

– Конечно, я знал, что вы способны на всякое хамство. Но не думал, что осмелитесь на такую открытую наглость.

– Я не понимаю… – начал Сыронисский.

– Я тоже не понимаю, – поддержал инспектор Стихотворов. – Вы заняли странную позицию, Олег Петрович. Все происходит совершенно законно.

– Подлость по отношению к детям не может быть законной, – сказал Олег.

Стихотворов оскорбился:

– Вы все-таки выбирайте выражения.

– А что? Я неточно выразился?

– Воспитатель! – сказал Сыронисский.

Олег спросил у Серёжи:

– Никого из вас не задели?

– Никого, никого! – уверил Сыронисский. – Это они успели всем нагрубить. А мы к вашим воспитанничкам даже не подходили. Упаси господи! Себе дороже…

Олег усмехнулся:

– Вот именно.

Постукивая каблуками, вошел смуглый, похожий на кавказца, лейтенант и два милиционера. Не обращаясь ни к кому в отдельности, лейтенант спросил:

– Что случилось?

Сыронисский подкатился к нему колобком.

– Домоуправление намерено проводить в помещении ремонт в соответствии с утвержденным графиком. А руководитель детского клуба всячески препятствует, настраивает ребят. Дело доходит до вооруженного сопротивления.

Насчет вооруженного сопротивления лейтенант пропустил мимо ушей. Слегка поморщился и спросил у Олега:

– Вы руководитель клуба?

– Да.

– Разве вопрос о ремонте с вами не согласован?

– Конечно, нет! Какой может быть ремонт в разгар занятий с ребятами! Речь идет не о ремонте. Они просто хотят вытряхнуть нас и устроить здесь бухгалтерию.

Лейтенант вопросительно повернулся к Сыронисскому. Тот поспешно сказал:

– Мы дали это помещение для клуба временно. По просьбе райкома комсомола. Но вопрос о бухгалтерии еще не решен окончательно. Пока мы собираемся просто ремонтировать.

Лейтенант окинул взглядом помещение.

– Если вопрос не решен, почему сюда вносят столы и шкафы?

Сыронисский слегка обиделся:

– Простите, это уж наше дело. Шкафы – для хранения кистей и красок. Столы – вместо стремянок для штукатуров.

– Чушь какая, – сказал Олег.

Ребята подошли к нему и встали сзади полукругом.

Только Митя остался на посту у дверей.

К лейтенанту подошел Стихотворов. Он заговорил негромко и доверительно:

– Видите ли, товарищ милиционер, у районного отдела народного образования к товарищу Московкину есть ряд вопросов. Мы полагали, что пусть домоуправление делает ремонт, а специальная комиссия в этих вопросах за данный отрезок времени разберется. Есть мнение, что товарищ Московкин…

Олег перебил:

– Это ваше личное мнение. А мнение комсомольских органов вы спрашивали?

– Но позвольте…

Лейтенант перебил Стихотворова:

– Простите, это не мое дело. Я хотел бы выяснить: согласован ли вопрос о ремонте с руководителем клуба?

Сыронисский внушительно сказал:

– Этот вопрос согласован с райисполкомом.

Лейтенант повернулся к Олегу:

– У вас есть телефон?

– Да.

– Позвоним председателю, выясним.

– Председатель в отпуске, – поспешно известил Сыронисский. – А заместитель на совещании. А этот вопрос я согласовывал с товарищем Подолякиным.

– Я не знаю никакого Подолякина, – сказал Олег.

– А я знаю, – со скрытым торжеством сказал Сыронисский. – И звонить ему незачем. Во-первых, он тоже на совещании, во-вторых, у меня есть график, им подписанный. С печатью. Вот.

Он полез за пазуху и вытащил мятую бумагу с лиловым, отпечатанным на машинке текстом.

– Пожалуйста. Детский клуб, улица Красноармейская. Срок ремонта – март – апрель.

– Этот товарищ Подолякин и не подозревает, что нас хотят отсюда выставить. Подмахнул подпись – вот и все, – сказал Олег.

Лейтенант взял бумагу и очень внимательно просмотрел ее. Отдал Сыронисскому и повернулся к Олегу. Сказал чуть виновато:

– Я вас понимаю. Но это документ, и этот человек – должностное лицо. Не могу ему препятствовать.

– Но это должностное лицо ведет себя как погромщик, – возразил Олег. – Посмотрите, что они натворили.

Лейтенант посмотрел.

– Действительно, – сказал он Сыронисскому. – График графиком, но что за разгром? Имущество клуба, декорации в грязь свалили. Это что, тоже необходимость?

– Ошибочка, – поспешно объяснил Сыронисский. – Результат спешки и недосмотра. Сейчас исправим. Толя, Саша! Все барах… все имущество поставить аккуратно. Потом уберем в сарай… Учтем, товарищ лейтенант… А товарищ Московкин пусть отопрет вон ту комнату.

– Не отопру, – сказал Олег.

– То есть это как? На каком основании?

– На таком основании, что у нас там вещи, принадлежащие отряду, а не вам. Спортивное оружие, барабаны, документы. Флаг отряда.

– Так забирайте их!

– Куда? Предоставьте помещение.

– У меня нет для вас помещения.

– У меня тоже нет, – сказал Олег.