Читаем Мальчики + девочки = полностью

Милый, ну вот слушай (то есть читай), какие вопросы задали бы мои студенты Путину. Самые типичные – о его прошлом, связанном с КГБ, о внешней и внутренней политике, о войне в Чечне, о лодке «Курск», о личной жизни, об отношении к жене и так далее. Некоторые – привели меня в восхищение. Алина Дизик, красивая украинка, большие глаза, в угольных ресницах, и большая грудь, написала двадцать вопросов. Среди них: отчего ваш домашний образ отличается от заграничного; отчего Березовский и Гусинский вынуждены жить за границей; как вы рассчитываете быть президентом всех людей, если ваш единственный советчик – вы сами; что говорят о вас ваши политические оппоненты и критики; что вы чувствуете относительно Ходорковского и проч. Питер Ноутон, похожий на гадкого утенка, спросил бы Путина, перед кем из мировых лидеров тот преклоняется. Мне показалось, это очень тонкий вопрос, который мог бы выявить действительное направление ума нашего вождя. Еще Питер спросил бы: если бы Путин мог все начать сначала, какие перемены он совершил бы в России и почему? Майк Мид, в том же роде, что и Питер, очень юный, но очень толковый, сочинил восемь вопросов, среди них: вы думаете, есть какие-то вещи, которых русские люди не должны знать? Замечательный вопрос: как вы соединяете в себе качества демократического лидера и бывшего служащего КГБ, чувствуете ли вы, что все еще эмоционально связаны с коммунизмом? И еще один вопрос Майка: что Путин думает о политике и действиях Ельцина как президента. Джессика Персонетт, пышная американка с пышными волосами, написала: знакомы ли вы с первой поправкой к американской конституции, и если да, что вы думаете о ней как о гарантии свободы прессы? Следом: почему вы подписали Доктрину об информационной безопасности в июне 2000 года, если этот документ явно показывает желание установить правительственный контроль над информацией? Эшли Филлмер, худая, маленькая, нервная, почти хорошенькая (рот в духе Джулии Робертс), спросила: вам правда нравится Буш или вы притворяетесь? И еще: кто представляется вам идеалом вашего наследника, какой тип персоны, такой, как вы? Мы говорили о том, что Ельцин выбрал своим наследником Путина, и это на самом деле недемократический жест в стране, претендующей на то, чтобы считаться демократической. А эта умница повернула дело таким образом. Странный студент Стив Макгуэй (белокурый крепкий ирландец в десятом поколении лет пятидесяти), впрочем отличник, также составил превосходные вопросы. Один: людям в России живется лучше, чем десять лет назад? Второй: почему в ходе президентской компании вы отказались от дебатов? Третий: некоторые думают, что вы злопамятны, вы помните своих врагов? Четвертый: какого вы роста? Курта Метцгера, высокого, худого, слегка ироничного, заинтересовало: какой политической философией или какой политической теорией вы руководствуетесь, принимая ваши президентские решения? А также: какое воздействие оказывает и как отражается на вашей администрации ваш прошлый опыт офицера КГБ? В качестве последнего вопроса, который Курт задал бы Путину, значился следующий: правда ли, что Ольга Кучкина такая cool

(непереводимое слово, обозначающее качество), какой кажется? Я смеялась, прочтя это. И Даша смеялась. А Наташа, которой я сказала, что, кажется, один мальчик в меня влюбился, – нет. Она солидно стала объяснять мне, что у них тут приняты разные студенческие приколы с целью обратить на себя внимание и получить хорошую оценку, чтобы я не воспринимала это всерьез. Я огорчилась, что у нее нет чувства юмора.

Я раздала уже семь ручек «КП» в качестве наград. Осталось четыре. А уроков – восемь. И непонятно, как быть дальше, поскольку есть майки, бейсболки и кружки, а лучшие ученики уже награждены. Не награждать же худших. Задачка, которую пока не знаю, как разрешить.

Доктор Марина, с которой я говорила по телефону, сказала, что такой болезни, как вегето-сосудистая дистония, в Америке не существует, эта хрень, выразилась она, существует только в России. Когда врачи не знают, в чем дело, то ставят этот диагноз. А американские врачи выясняют, в чем дело, и находят, и лечат то, что нашли.

Целую.

12 марта

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза