Мальчики в лодке

Тем временем работа Геббельса по ослаблению еврейского или любого другого «нежелательного» влияния на культурную жизнь Германии неумолимо продолжалась. Еще со времен великих костров 10 мая 1933 года, когда студенты берлинских университетов, подстрекаемые самим Геббельсом, сожгли около двадцати тысяч книг – книг, авторами большинства которых были Альберт Эйнштейн, Эрих Мария Ремарк, Томас Манн, Джек Лондон, Г.Д. Уэллс и Хелен Келлер, – он был непреклонен в стремлении «очистить» искусство, музыку, театр, литературу, радио, образование, спорт и кинематограф Германии. Еврейские актеры, писатели, музыканты, учителя, чиновники, адвокаты и доктора – всех их убрали с должностей и лишили средств к существованию либо введением новых законов, либо путем применения террора руками нацистских солдат в коричневой форме, штурмовых отрядов, или сокращенно СА.

Кинематограф Германии стал одним из главных интересов Геббельса. Он был заинтригован потенциалом пропаганды в кинематографических фильмах и безжалостно подавлял любые идеи, картины или темы, которые не соответствовали усиливавшейся нацистской идеологии. Чтобы убедиться в поддержании фильмами немецких идеалов, отделение кинематографии Министерства пропаганды теперь напрямую отслеживало планирование и производство всех новых немецких картин. Геббельс сам – ведь он сам раньше писал и романы, хоть и неудачно, – просматривал сценарии практически всех кинолент, используя зеленый карандаш, чтобы вычеркивать или переписывать проблемные строки или сцены.

Кроме огромных возможностей активной пропаганды ценностей в фильмах, Геббельс был очарован еще и блеском индустрии кино и особенно очарованием немецких звезд, которые зажгли экраны берлинских кинотеатров. Из-за того, что все немецкие актеры, актрисы, продюсеры и режиссеры своими карьерами были обязаны ему и зависели от него, они стали толпиться вокруг него, подлизываться и искать его благосклонности.

Предыдущим летом, в июне, Гитлер наградил Геббельса роскошной резиденцией на недавно переименованной улице Герман-Геринг-Штрассе, всего в квартале к югу от Бранденбургских ворот. Геббельс быстро сделал ремонт и расширил дом – столетнее здание, бывший дворец маршалов Прусского двора, – чтобы сделать его еще величественнее, чем он был раньше. Он надстроил второй этаж, установил личный кинотеатр, построил отапливаемые оранжереи и заложил роскошные сады. При практически безграничном бюджете Магда Геббельс обставила шикарной мебелью и богато украсила дом – стены были покрыты коврами-гобеленами и картинами, позаимствованными из немецких музеев, на полах расстелены роскошные ковры, и даже установлен комод, который раньше принадлежал Фридриху Великому. Улучшенный по стандартам Геббельса дом теперь служил местом проведения как спокойных вечеров в тесном семейном кругу, так и больших званых обедов и ужинов для нацистской элиты и тех, кто грелся в их лучах.

Среди людей, стремившихся попасть в дом номер 20 по улице Герман-Геринг-Штрассе, некоторые отдельные молодые и подающие надежды актрисы были особенно интересны Геббельсу. Многие из них скоро обнаружили, что, потакая его эротическим желаниям, при этом не обращая внимание на его карликовый рост и физические недостатки, они могут построить отличную карьеру. Однако некоторых он привечал за выдающиеся способности на экране, а также ради чувства безграничности своей власти, которое особенно ярко он ощущал от тесного общения с ними.

В частности, одна девушка, появлявшаяся в доме Геббельса той весной и принадлежавшая ко второй категории, была невероятно близким другом Адольфа Гитлера и обладала властью, с которой стоило считаться. Ни одна другая женщина в Германии в то время не повлияла настолько, насколько она, на формирование националистического движения.

Лени Рифеншталь была красива и умна. Она знала, чего хочет, и понимала, как этого добиться. И больше всего она хотела быть в центре событий, на переднем плане, купаться в аплодисментах.

С самых ранних лет она показывала железную волю и невероятное желание стать успешной. Когда в семнадцать лет Рифеншталь решила танцевать, то проигнорировала общепринятое мнение, что все танцоры должны тренироваться с малых лет. К двадцати годам она профессионально выступала перед битком набитыми театрами по всей Германии, несмотря на яростную критику. Когда из-за травмы ее карьера танцовщицы закончилась, она обратила свои устремления на актерское мастерство. Лени быстро пробилась на главную роль и в одно мгновение стала звездой после первого же ее фильма, «Священная гора» (Der Heilige Berg). Что было характерно для Рифеншталь, несмотря на то что она уже сыграла в ряде успешных фильмов, ее амбиции все продолжали расти. Все меньше желая уступать кому-либо контроль над своим творческим видением, в 1931 году она основала свою собственную киностудию и начала – очень рано для женщины, особенно в 30-х годах ХХ века – писать, продюсировать, режиссировать, издавать и сниматься в своих собственных фильмах.