Малефисента. История тёмной феи

Нянюшка жестом подозвала Мерривезу, Фауну и Флору к себе. Троица явно очень удивилась, оказавшись вдруг перед лицом целой армии разгневанных ведьм.

– Отвечайте, где Диаваль и Опал? Где птицы Малефисенты? – сурово спросила Нянюшка.

Перепуганная троица залопотала одновременно:

– Мы не собирались причинять им вред, я клянусь! Мы же не знали, что наша подопечная решит обернуться Малефисентой и станет угрожать нам! Мы думали, что она и есть Малефисента! Мы думали, она злится на нас за то, что мы украли её драгоценных птиц!

Малефисента перестала плакать, и её лицо стало пугающего зелёного цвета. Она ничего не делала – просто стояла и смотрела на фей с ледяным спокойствием, но при этом источая лютый гнев. От этой молчаливой ярости феям стало совсем не по себе – уж лучше бы она кричала и ругалась.

– Малефисента, прости! Мы бы ни за что не стали вредить твоим птицам нарочно, – прохныкала Флора.

Малефисента медленно раскинула руки в стороны. Чёрные рукава её платья пугающе напоминали вороньи крылья.

– Где мои птицы?

– Мы не знаем! Честное слово! Чем хочешь клянёмся! – истерично выкрикивали феи, задыхаясь от страха.

На холодном окаменевшем лице Малефисенты живыми оставались только ярко полыхающие жёлтые глаза:

– Ложь! Где мои птицы?! Отвечайте сейчас же!

– Нет! Не скажем, пока ты не уберёшься отсюда и не откажешься от права исполнять желания! – бросила Мерривеза. – Мы не можем позволить тебе порочить славное имя фей, распространяя свою мерзость по другим королевствам!

– Так, хватит! – рявкнула Нянюшка. – Немедленно скажи, куда вы дели птиц Малефисенты, или я сама накажу вас!

– Ты их не тронешь, сестра! – заявила Фея-Крёстная, выступая вперёд и загораживая собой троицу. – Когда ты уже отступишься от этой пропащей девчонки?! Когда до тебя дойдёт наконец, что эта Малефисента не принесёт тебе ничего, кроме боли и несчастий?! Ты видела это ещё той ночью, когда привела её в свой дом. Ты заглянула тогда в её будущее в этом мире и видела всё до конца, но всё равно настояла на том, чтобы взять её к себе. Ты заботилась о ней, защищала её, хотя знала, что она этого не заслуживает!

– О чём она говорит? – Гнев Малефисенты утих, глаза стали несчастными.

– Ни о чём, милая, ни о чём, – попыталась отмахнуться Нянюшка.

По щекам Малефисенты снова побежали слёзы:

– О чем она говорит, Нянюшка? Что ты видела? Что я злая, да? Поэтому меня бросили?

– Да! Ты родилась во зле, и ты будешь нести в себе зло до конца своих дней. Ты уничтожишь всё, что когда-нибудь любила! – заорала Фея-Крёстная.

– Нет, Малефисента, не слушай её. Это неправда! – воскликнула Нянюшка.

Сначала Малефисента почувствовала, как у неё закололо кончики пальцев. Потом это отвратительное ощущение быстро распространилось по всему её телу, перейдя вскоре в мучительное жжение где-то внутри. Она вспомнила, что уже испытывала нечто подобное раньше, когда была маленькой – ещё до того, как освоила телепортацию в свой домик на дереве, до того, как научилась контролировать свою злость. Но на этот раз всё было иначе. Она сама стала иной.

– Малефисента, нет! – отчаянно закричала Нянюшка.

Мир в глазах Малефисенты стремительно почернел, а её собственное тело невыносимо раскалилось от жара. Ей казалось, будто полыхающий внутри неё огонь сейчас спалит её дотла. Но в тот самый миг, когда она уже не сомневалась, что пламя вот-вот вырвется наружу, её тело внезапно раздалось вверх и вширь, став огромным, словно для того, чтобы вместить бушующий в ней гнев. К нарастающему жару прибавилась боль – мучительная боль в сердце от предательства Нянюшки, которая, оказывается, всегда знала, что Малефисенте суждено стать злодейкой. Как же она могла лгать ей всё это время?! Как она могла скрывать это от неё?! То ужасное нечто, что бесновалось сейчас внутри Малефисенты, походило на жуткую голодную змею, пожирающую её внутренности. Малефисента закричала от боли, мать вторила её отчаянным воплям, и скоро уже невозможно было различить, кто из них заходится в крике. Больше вынести этого Малефисента не могла. Ничего ужаснее с ней ещё не случалось. Она уже не соображала, кто она, где она... и ослепительное зелёное пламя, вырвавшись на свободу, спалило всё вокруг одной безумной вспышкой.

Последнее, о чём успела подумать Малефисента, – это что все они были правы.

Она была злом

.

ГЛАВА XXIII

Сожаления Нянюшки

В комнате царила зловещая тишина. Все сидели со слезами на глазах – все, кроме Малефисенты. Выждав немного, она первой нарушила молчание:

– Но ты не умерла. Никто из вас не умер. Я-то думала, что убила собственную мать и всех, кого я знала. Только гораздо позднее выяснилось, что ты всё-таки выжила.

– Я бы умерла, если бы сестрички вовремя не перенесли нас своей волей прочь оттуда, – тихо сказала Нянюшка.

– Полагаю, они ожидали, что нечто подобное может произойти. Вы все ожидали. Только тогда мне наконец стало понятно, что имели в виду Сестрички в тот вечер накануне моего дня рождения, когда говорили про то, что звёзды не сойдутся. В тот день я приняла наконец свою судьбу.