Малефисента. История тёмной феи

Пришедшее следом озарение повергло Цирцею в ещё большую печаль: именно семья способна причинить самые сильные страдания: разбить тебе сердце, стереть его в порошок. Только самые родные, самые близкие могут так больно ударить, сломить твой дух и бросить тебя одну в тернистых дебрях отчаяния. Никто не подберётся к тебе так близко и не уничтожит тебя так безжалостно, как семья, – ни любовник, ни лучший друг. Семья сумеет подмять тебя, подчинить тебя своей власти.

Слишком хорошо Цирцея знала, каково это – когда семья разбивает тебе сердце. У неё ведь и у самой были беспокойные сёстры – три сестрички, способные в приступе гнева разнести всё вокруг. Но сестры обожали свою младшенькую – даже слишком. Насчёт их любви она могла не беспокоиться, зная, что та никуда не денется, чтобы с ними ни приключилось. А теперь её сестры оказались в ловушке беспробудного сна, и всё потому, что она бросила их и позволила морской ведьме обвести себя вокруг пальца! Да ещё по такой глупой, глупой причине: она, видите ли, рассердилась, что они любят её слишком сильно. Так сильно, что, не задумываясь, стерли бы с лица земли любого, кто мог бы ей угрожать, и вообще сделали бы что угодно, чтобы защитить её.

А она – чем она им отплатила? Обрекла их следить за Чудовищем. Накричала на них за то, что они подвергли опасности жизнь Тьюлип. Да, на их совести немало смертей, как немало и других преступлений – наверняка есть такие, о которых Цирцея даже не знала. Но всё это теперь не имело никакого значения. Теперь сестры лежали, безвольные и сломленные, неотличимые от мёртвых, под стеклянным куполом в замке Морнингстар. Лежали с широко открытыми глазами. Сколько бы Цирцея ни пыталась, опустить им веки она так и не смогла. Успели они хотя бы понять, что с ними случилось? Помнят ли они, как боролись с заклятием Урсулы, чтобы спасти свою младшую сестрёнку? Или как сражались со своими собственными чарами, которые им удалось разбить, только собрав воедино все силы – настолько сильна была их ненависть? Цирцее казалось, что даже сейчас спящих сестёр мучает страх. Она видела его в их открытых, уставленных в никуда незрячих глазах. Никаким волшебством ей не удавалось сделать так, чтобы они выглядели спокойными и безмятежными. Цирцея догадывалась, что сон сестёр полон мучений, что там, в той неведомой стране, где витают сейчас их души, их сурово наказывают, заставляя расплачиваться за каждый сотворённый ими злой поступок. И за их роль в кончине Урсулы тоже. Иногда Цирцея задавалась вопросом – видят ли сёстры, как распылённые останки Урсулы окрасили купол над их головами, как клубится над замком густой зловонный чёрный дым, как ненависть Урсулы покрыла собой всё королевство? Может, Цирцея только длит их страдания, отказываясь очистить королевство? Что ж, видимо, настала пора приняться за дело и избавить замок от останков Урсулы. Вот только как это сделать? Куда их отправить? Как вообще полагается хоронить ведьму такого масштаба, как Урсула? Какими словами проводить её в последний путь? От всех этих вопросов голова Цирцеи шла кругом.

Как почтить память ведьмы, предавшей тебя?

– Мы дадим ей последнее упокоение, – мягко сказала Нянюшка, обнимая Цирцею за плечи. – И землю нашу очистим. Пойдём, милая моя. Я тебе помогу.

ГЛАВА III

Великая морская королева

Ведьмы собрались почтить память морской ведьмы у подножия Маяка Богов, величественно сияющего под ярким солнцем. Вниз, в воду, сыпались розовые, пурпурные и золотистые цветы. Великую и ужасную королеву провожали в последний путь в скорбном молчании. Нянюшка поместила собранные останки Урсулы в лодку из тонкой золотистой соломы, украшенной самыми красивыми морскими ракушками и искрящимся белым песком. Лёгкое судёнышко играло в солнечных лучах яркими бликами и красиво отражалось в воде, тронутой лёгкой рябью. Золото соломы, бирюза моря, яркие лепестки цветов – всё это было так красиво, так... правильно. Цирцея бережно подтолкнула лодку, и волны легко подхватили её, относя всё дальше от берега.

– Прощай, великая, – тихо сказала она.

Цирцея преисполнилась благодарности Нянюшке, которая собрала и соединила останки Урсулы, чтобы дать всем возможность похоронить её как полагается, отдать последнюю дань уважения королеве моря. Цирцея понимала, что, если бы Тритон позволил Урсуле занять положенное ей по праву место правительницы рядом с ним, она и сейчас была бы жива. И от этого Цирцее было особенно больно.