Маленькая леди в большом городе

Таков был ее способ определять, которая из дочерей звонит – по телефону голоса всех троих казались ей одинаковыми.

– Из Нью-Йорка, – устало ответила я. – Это Мелисса. Послушай, мама, мелатонин, ну, эти таблетки Аллегры – что, если несколько штук съест собака? Небольшая?

– Небольшая?

– Западнохайлендский терьер, – сказала я, бросая встревоженный взгляд в сторону коридора, откуда не доносилось ни звука.

– Думаю, не произойдет ничего страшного, – ответила мама. – Может, немного поклюет носом. Бывает, когда я везу собак на машине в Шотландию, даю им найтол. Они не против. Чувствуют себя, наверное, как если покуришь травки. И видят чудесные сны!

– Мама! – возмущенно крикнула я. – Ты и собак превращаешь в наркоманов!

В прихожей послышались шаги, и до меня донесся приближающийся голос Джонатана:

– …обязательно передам ей. Нет, не думаю… Да, замечательно. Я пригласил и дизайнера из «Купере»…

– Да ведь я даю им лишь гомеопатические средства, – принялась оправдываться мама. – Они не вреднее чая или пирожных, а ими угощает собак даже миссис Блисдейл.

– В общем, по-твоему, бояться нечего? – еще раз спросила я. – Ты уверена?

– Вполне, – сказала мама. – Главное, не вводить это в правило.

Я вздохнула с облегчением, хоть и мучилась сознанием своей вины.

– Спасибо, – пробормотала я, услышав, что Джонатан произносит прощальные фразы. – Послушай, я перезвоню позднее, ладно? Еще раз спасибо.

Я нажала на кнопку, прерывая связь, поспешила назад в кухню, открыла дверь в коридор и взглянула на Храбреца. Он по-прежнему урчал, но настроен был, по всему, гораздо менее воинственно. Желая проверить, верно ли сказала мама, я собралась с духом и взяла пса на руки.

Он окинул меня недовольным взглядом, но, как ни странно, прильнул ко мне, словно ребенок, и устроился поудобнее.

В эту минуту на кухне появился Джонатан. Его глаза округлились.

– Ну и ну! – изумился он. – Как, скажи на милость, тебе это удается?

– Пустила в ход уловку мамы – она великая собачница, – пробормотала я.

– Серьезно? Просто не верится! Ты не перестаешь меня удивлять, Мелисса, – с восторгом произнес Джонатан. – Такое впечатление, что ты умеешь все на свете!

Храбрец лениво приоткрыл пасть, показывая зубы, и я подумала: то ли еще будет!

– У меня море талантов.

– К слову сказать… – Джонатан взял у меня собаку. – Почему бы нам не положить его в корзину? Пусть вздремнет до прихода выгулыцицы. А мы тем временем…

Поводив носом по изгибу моей шеи, он зашептал мне на ухо милые непристойности.

Я выбросила из головы мысль о том, как выгульщица поволочет в парк полусонного Храбреца, и позволила увести себя в подновленную главную спальню.

Точнее, вести меня не потребовалось – я с удовольствием пошла сама.

Глава 9

Сказать, что я желала произвести благоприятное впечатление на Бонни и Курта Хегелей, – все равно, что не сказать ничего. Мне ни разу не доводилось бывать на дружеской вечеринке «Добро пожаловать домой». Тисненая карточка-приглашение лежала на камине в гостиной.

Как я и поведала Габи, встреча с Хегелями в «Оксо-тауэр» прошла ужасно; Бонни практически призналась, что в Лондон их отправила Синди – взглянуть на меня и дать мне оценку. За кофе Бонни заявила, что я гораздо лучше, чем они ожидали, однако я страшно боялась предстать перед ними повторно, на этот раз на родной земле Синди.

– Я сказала, что мы приедем на массовку, – сообщила я Джонатану, когда мы пили кофе за завтраком.

Я в такую жару об обилии еды не могла и думать, он же только что умял тарелку гранолы с йогуртом. Мне и в голову не приходило, что Джонатан питается мюсли. Еще, как выяснилось, у него царил бардак в ванной, а по утрам он принимал поливитамины. Когда начинаешь жить с человеком, узнаешь о нем много нового.

– Тусовку, – поправил меня Джонатан, не отрывая глаз от бумаг.

– Тусовку, – повторила я. – Еще договорилась насчет маникюра и педикюра и… – Я помолчала. – В котором часу ты вернешься с работы? Не знаю, что надеть. Хотела бы, чтобы ты мне помог…

Джонатан сделал последнюю пометку в документах, театрально щелкнул ручкой и убрал ее в верхний карман. Прогнозы предвещали нестерпимую жару, однако на моем бойфренде уже красовался костюм, а в его портфеле лежала свежая рубашка – чтобы переодеться к ланчу.

– Не знаю. Сегодня у меня море дел. Но, детка, ты в любом наряде смотришься на миллион долларов. – Он улыбнулся. – Что ни наденешь, во всем неотразима.

– Понимаешь, те вещи, которые я взяла с собой…

Я замолчала. Раскрывать Джонатану секрет – рассказывать, что, дабы выглядеть волнующей секс-бомбой, мне необходимо специальное белье, какое не пробьет и пуля, – ужасно не хотелось. О корсете в такую жару не могло быть и речи. Уже через полчаса я лишилась бы чувств и рухнула на стол с канапе.

Объясняться не пришлось: из-за двери послышалось безумное тявканье, а мгновение спустя и глухие удары – Храбрец стал биться о стекло, точно уличный хулиган.

– Справишься с ним? – спросил Джонатан на выдохе, допив кофе и беря портфель. – Похоже, в отличие от меня ты нашла к нему подход.