Маленькая леди в большом городе

– Аллегра, – сказала Габи, хоть объяснения были излишни. – Потом я верну прежнюю картинку.

– Пожалуйста, – устало попросила я.

Сайт Рика Спенсера удалось отыскать без тру. да. В фотогалерее уже красовались новые снимки, представляя на всеобщее обозрение спектр пережитых Годриком чувств до, во время и после драки. Человеку со стороны и в голову не могло прийти, что сцена в парке смотрелась весьма неприглядно. Габи восхищенно раскудахталась, а я вдруг вспомнила, что должна бежать на отцовскую встречу.

– Мел, он просто прелесть! – воскликнула Габи. – Почему ты не познакомила меня с ним?

– Потому что видела его в последний раз, когда была семнадцатилетней девчонкой. Не думаю, что в тот день ты обрадовалась бы такому знакомству: Годрик облевал мне всю машину!

– Тебе все всегда не так, – произнесла она, не сводя глаз с изображений Годрика. – А он симпатяга!

– Скромняга – так будет точнее. И потом, что это ты разохалась? Любуйся своим симпатягой!

– Своим! Который не пишет, не звонит, хоть бы весточку прислал с почтовым голубем, – печально произнесла Габи. И тут же более живо прибавила: – К тому же всегда хорошо, если есть выбор.

Я положила в сумку «Рескью ремиди». Нет, проблемы «Нельсон и Габи» сейчас лучше было вовсе не касаться.

– Слушай, может, сама напишешь Годрику письмо? Изложишь все свои идеи, интересно пообщаешься и мне облегчишь жизнь.

Сама я мало-помалу отойду от этого дела, добавила я про себя. Если советы Годрику станут поступать от Габи и Аллегры – великих специалисток по плохим ребятам, – Джонатану и злиться будет не на что.

– Ты серьезно? – В глазах Габи заплясали искорки.

– Да, но письмо, чур, сначала пришли на мой адрес, – строго сказала я. – Так Мне извинения Аллегры даром не нужны, а у миссис Кендал попросить прощения необходимо. Другого выхода нет.

– Положись в этом деле на меня, – сказала Габи. – Кстати, а куда ты намылилась в такой шикарной юбке?

– На встречу с отцом. Старику приспичило побеседовать со мной по вопросам этикета, над которыми я работаю.

Габи выразительно на меня посмотрела.

– Мелисса, подумай хорошенько. Не водит ли он тебя за нос? Не втягивает ли в аферу?

– Нет! Речь об олимпийском комитете. Я даже тронута, что он обратился за помощью именно ко мне. Мы вместе работаем. – Я нахмурила брови. – Честное слово. Поначалу я тоже все думала: что-то тут нечисто. Но потом все взвесила – подвоха быть не может. Не исключено ведь, что он просто так захотел приобщить меня к этому делу. Из отеческих чувств.

Габи фыркнула, и, дабы не слышать ее возражений, я поспешно покинула агентство.

Оказываясь в Лондоне после прогулок по Нью– Йорку, испытываешь странное чувство. Лондонские улицы, во-первых, кривые, во-вторых, их расположение не подчиняется законам логики. Встреча была назначена в допотопном клубе, в состав которого входил отец. Шагая по Пика– дилли в сторону Пэлл-Мэлл, я завороженно, будто видела впервые в жизни, разглядывала витиеватые фасады зданий. Великолепие «Фортнум энд Мейсон» отозвалось в сердце приступом патриотической гордости. Все кругом было столь… вековечным!

Отец прохаживался по старомодному вестибюлю, готовый в любую минуту объяснить мое появление швейцару. Женщин здесь не жаловали, как, собственно, и прочие атрибуты двадцать первого века, потому-то отец и любил клуб всем сердцем.

– Она моя секретарша, – сказал он, подталкивая меня вперед.

– Мог бы сказать «дочь», – шепотом запротестовала я. – Что здесь такого?

– Сейчас ты моя секретарша. Не понимаешь? – прошипел мне в ответ отец.

Мы вошли в дубовую дверь и очутились в обшитой деревом комнате для переговоров, где в гробовой тишине перед блюдом для презентаций, на котором лежали кусочки сыра разных оттенков оранжевого, сидели два джентльмена в костюмах. Напротив восседала, рассматривая мужчин ледяным взглядом, Аллегра. Теперь на ней была узкая черная юбка и черный жакет с брошью на лацкане – хризантемой из нержавеющей стали. Готическая версия Милочки, пришло мне на ум.

Антимилочки.

В голове громыхнул гром, и меня передернуло. Я только хотела было поинтересоваться: «А ты что здесь делаешь», когда отец поспешил возгласить:

– Вечно они опаздывают! Ох уж эти женщины! Что с ними поделаешь?

Он по-свойски посмотрел на одного из джентльменов, а Аллегра что-то рыкнула, наверное, на шведском. Впрочем, может, всего лишь кашлянула.

– Итак, господа, наконец моя вторая помощница здесь. Перейдем к делу! Как вы понимаете, спрос на сыр во время Олимпийских игр будет огромный; он незаменим для континентального завтрака, национальные сорта украсят любой буфет во время ланча, само собой, не обойтись без сырных закусок и на официальном приеме.

Отец сделал паузу. В эту минуту Аллегра зашептала:

– Мелисса, записывай! Делай записи!

– Стенографистка из меня ужасная, – прошипела я. – Мне пришлось дважды пересдавать экзамен.

Отец подошел к моему столу и наклонился так низко, что я почувствовала, как его дыхание пахнет сыром.

– Тогда сиди и делай вид. Время от времени изображай улыбку. Но поестественнее.