Маленькая принцесса

По лестнице Сара поднималась медленно и тяжело дыша; она крепко прижимала к себе Эмили.

«Как жаль, что она молчит, — думала Сара. — Если б она могла говорить… Если б она могла говорить…»

Она хотела уйти в свою комнату, лечь на тигровую шкуру, смотреть в огонь, прижавшись щекой к голове зверя, и думать, думать, думать… Но когда она поднялась на площадку, из её комнаты вышла мисс Амелия и, закрыв за собой дверь, остановилась перед нею с неловким и взволнованным видом. Дело в том, что в глубине души она стыдилась того, что ей приказали сделать.

— Вам… вам нельзя туда, — сказала она.

— Нельзя? — воскликнула Сара и отступила на шаг.

— Это больше не ваша комната, — отвечала мисс Амелия и слегка покраснела.

Внезапно Сара поняла. Так вот о чём говорила мисс Минчин!

— Где же теперь моя комната? — спросила Сара, от души надеясь, что голос её не дрожит.

— Вы будете спать с Бекки на чердаке.

Сара знала, где это. Бекки ей говорила. Она повернулась и пошла дальше по лестнице. Последний пролёт был узким, его покрывали вытертые ковровые дорожки. Она чувствовала, что уходит далеко-далеко, оставляя позади тот мир, где жила другая девочка, которая, казалось, не имела с ней ничего общего. Она же поднималась вверх по лестнице в коротком и узком старом платьице — и была совсем другим существом.

Когда Сара поднялась наверх и открыла дверь на чердак, сердце у неё упало. Она затворила дверь и, прислонясь к ней, огляделась.

Да, это был другой мир. Покатый потолок покрывала почерневшая от времени, местами облупившаяся побелка. Камин с заржавевшей решёткой, старая железная кровать, твёрдая, как камень, накрытая выцветшим покрывалом. Здесь стояло ещё кое-что из старой мебели. В слуховое окно виднелся краешек мрачного серого неба, а под ним стояла старая скамеечка для ног, обитая потёртой красной материей. Сара подошла к скамеечке и села. Она редко плакала. Не плакала она и теперь. Она взяла на колени Эмили и, обняв её, прижалась к ней лицом; так и сидела, опустив тёмную головку, сидела беззвучно, неподвижно.

Внезапно в дверь тихо постучали. Это был такой тихий, такой робкий стук, что поначалу Сара его не расслышала. Она опомнилась, только когда кто-то робко толкнул дверь и в комнату заглянуло заплаканное лицо. Это была Бекки — Бекки, которая проплакала всё это время, скрывая свои слёзы и утирая глаза фартуком, данным ей для работы на кухне, отчего вид у неё был теперь более чем странный.

— Ах, мисс, — произнесла она негромко. — Можно мне… вы разрешите мне… войти?

Сара подняла голову и посмотрела на неё. Она попробовала улыбнуться — но безуспешно. Вдруг — под влиянием любви и скорби, которые светились в глазах плачущей Бекки, — Сарино лицо дрогнуло, став почти детским. Она протянула руку и всхлипнула.

— Ах, Бекки, — сказала она. — Я же тебе говорила, что мы совсем одинаковые… мы просто две девочки… две маленькие девочки. Видишь, как это верно. Между нами сейчас нет никакой разницы. Я больше уже не принцесса.

Бекки кинулась к Саре и, плача, опустилась рядом с ней на колени.

— Нет, мисс, вы принцесса! — вскричала она, задыхаясь. — Что бы ни случилось… что угодно… вы всё равно будете принцессой… вас ничто не изменит… ничто…

ГЛАВА 8

На чердаке

Свою первую ночь на чердаке Сара запомнила на всю жизнь. Всю ночь она горевала — это было безудержное, недетское горе, о котором потом она никому никогда не рассказывала. Никто бы её не понял. Возможно, было даже лучше, что непривычное окружение её несколько отвлекло. Иначе поразившее её горе совсем бы её сломило: слишком оно было тяжко для детской души. Правда, в ту ночь она и не помышляла о себе — она думала лишь об отце.

— Папочка умер! — шептала она про себя. — Папочка умер!

Только впоследствии, много времени спустя, ей припомнилось, что постель у неё была такая жёсткая, что, как она ни ворочалась, ей никак не удавалось улечься поудобнее; что на чердаке царила кромешная тьма, а ветер выл над головой, словно зверь. Позже она услыхала и другие звуки, которые ещё пуще напугали её. За стенами и плинтусами слышался какой-то шорох, возня и писк. Сара вспомнила слова Бекки. Это были мыши и крысы: они бегали, играли, дрались. Раз или два она даже слышала, как кто-то пробежал, стуча коготками, по комнате. Впоследствии она вспоминала, что, услышав эти звуки впервые, она вскочила и, трепеща от страха, забралась с головой под одеяло.

Перемена в её жизни произошла внезапно, без всякой подготовки.

— Пусть сразу привыкает, — сказала мисс Минчин сестре. — Нужно ей показать, что её ждёт.

На следующий же день Мариэтт рассчитали. Проходя утром мимо открытой двери в свою прежнюю гостиную, Сара краем глаза увидела, что всё в ней изменилось. Красивая мебель и украшения были вынесены, а в углу комнаты поставили кровать для новой ученицы.

Спустившись к завтраку, Сара увидела, что на её месте рядом с мисс Минчин сидит Лавиния.