Маленькие дикари [Издание 1923 г.]

Вскоре мальчики увидели, что им нужно защищать левую руку в том месте, по которому ударяет тетива, и сделали себе наручники из голенища старого сапога. Когда они много упражнялись, то надевали старую перчатку на правую руку, чтобы не натереть мозолей на пальцах. Приучившись выполнять правила машинально, мальчики стали делать быстрые успехи и вскоре уж без промаха стреляли в мешок с сеном за двадцать шагов. Они постепенно увеличивали расстояние, пока не научились порядочно стрелять за сорок шагов.

К немалому своему изумлению, мальчики убедились, что каждая стрела имела какие-нибудь особенности, хотя на вид все они казались одинаковыми. У Сама была одна стрела, которая сильно погнулась и при полете описывала очень странную кривую линию. Они назвали ее «бумерангом». Другая, с очень маленьким пером, пролетала дальше всех. Это была «дальнобойная». Его лучшая стрела, по прозванию «верная смерть», была с длинным индюшиным пером и легким наконечником. Она отлично летела в тихую погоду, но при ветре уклонялась с пути. Другая, с маленьким пером, не боялась ветра. Ей дали прозвище «ветрогон».

Та стрела, которую Ян выстругал ножом, называлась «струганной» или иначе «проказницей». Она вечно выкидывал какие-нибудь штуки, и, опуская ее, никогда нельзя было знать, куда она вздумает полететь. У Яна была любимая стрела с впадинкой около наконечника. Она летала с особым свистом. Ее назвали «свистуньей», или «болтуньей», «которая шипя пробегает через темный лес, а возвратившись шлепается».

X

Плотина

В один жаркий день в начале июля мальчики купались в речке.

— Речка уже сильно обмелела, — заметил Сам. — Летом она всегда пересыхает.

Это была неприятная перспектива, и Ян сказал:

— Отчего бы нам не сделать плотину?

— Много работы.

— Так что ж? Зато весело, и у нас будет, где купаться все лето. Давай, сделаем.

— Я никогда не слышал, чтобы индейцы брались за такую большую работу.

— Ну, на время мы будем играть в бобров. Смотри, я начинаю.

Ян бросил большой камень на то место реки, которое ему казалось самым узким. Затем он принес еще камней и с увлечением принялся укладывать их в ряд поперек русла.

Сам сидел раздетый на берегу, уткнувшись подбородком в колени, которые он обвил руками. На груди его виднелись синие и красные полосы боевой татуировки.

— Иди сюда, пестрый лентяй, и принимайся за работу, — крикнул Ян и, чтоб подкрепить свое приглашение, запустил в Сама ком грязи. Тот ответил:

— Мое больное колено сломалось.

— Я один не буду работать! — воскликнул, наконец, Ян и выпрямился.

— Послушай, — сказал Сам, — я что-то придумал. Сюда гоняют скот на водопой. Речка летом пересыхает, и тогда скот возвращается к хлеву пить из корыта, а воду для этого надо качать. Потом он ждет, не дадут ли овса, вместо того, чтобы итти назад в лес. Я думаю, что если перекинуть два большие бревна, то половина работы уж будет сделана. Давай, попросим папу прислать нам ворот, чтобы перекинуть эти бревна и сделать запруду, куда скот мог бы ходит на водопой. Мне очень жалко бедную скотину. Я по целым ночам думаю о ней, просто видеть не могу, как она по жаре возвращается домой из-за глотка воды. Это не годится.

Сам поджидал удобной минуты, чтобы поговорить с отцом. В тот день подходящего случая не представилось. На следующее утро за завтраком. Рафтен взглянул через стол на Яна и, очевидно, сосредоточившись на какой-то мысли, спросил:

— Ян, если комната имеет двадцать на пятнадцать футов, сколько клеенки понадобится, чтобы обить пол?

— Тридцать три с третью ярда, — сразу ответил Ян.

Рафтен был изумлен. Ян говорил с полной уверенностью. Но каким чудом мог он вычислить все это в уме?

Однако, после нескольких простых доказательств все согласились с тем, что Ян был прав.

Лицо фермера в первый раз просияло.

— Смотрите, — сказал он, — вот что значит образование! Когда же ты до этого дойдешь? — спросил он Сама.

— Никогда, — ответил его сын с обычной находчивостью. — Дантистам не нужно ломать голову над клеенкою.

— Знаешь, Ян, — шепнул Сам, — лучше ты поговори с папой насчет плотин. Ты поразил его своей ученостью. Я думаю, что он до полудня не перестанет вспоминать об этом. Так ты куй железо, пока горячо.

После завтрака Ян сказал:

— М-р Рафтен, речка совсем пересыхает. Мы хотели бы сделать запруду, чтобы было где поить скот, но для этого нам надо перекинуть два бревна. Вы нам позволите взять на несколько минут ворот, чтобы перекинуть бревна?

— А не будет ли ваша запруда для купанья? — спросил Рафтен, прищурив один глаз.

— И для купанья тоже, — ответил Ян, краснея.

— Похоже на то, что мой сын говорит твоими устами, — прибавил Рафтен, догадываясь об истинном положении дела. — Я сам приду и посмотрю.

Придя на бивуак, он спросил: