Маленькие истории большой любви

«Это мне папа подарил, царствие ему небесное, когда мне было восемнадцать лет. Я всегда смотрю на них, и вспоминаю его, как будто он до сих пор со мной. Хотя я знаю, это так и есть». Произошла небольшая пауза. После которой Эмма взобралась на Григория и села ему на живот, раскинув ноги в разные стороны.

«Так сейчас я буду тебя пытать, рассказывай, о чём вы там с моей бабушкой сговорились?»

«Да ни о чём в общем-то, она считает, что у меня хороший голос, и мне нужно серьёзно заниматься пением».

«Ну, а ты, как сам думаешь?» — подставив руку под голову, спросила Эмма.

«Не знаю, не поздно ли?»

«Перестань, заняться тем, что тебе очень нравится, никогда не поздно, — своим нежным голосом проговорила Эмма, а потом добавила, — ведь никто не знает, что будет завтра, так зачем чего- то боятся».

«Да, уж», — Григорий встал из кровати и подошёл к окну. Он смотрел в ночную даль, но на самом деле, он пытался заглянуть себе в душу, чтобы лучше себя понять.

«Ну, а почему бы нет, — поворачиваясь к Эмме, с какой-то радостью, сказал Гриша. Как будто решив для себя что-то очень важное и нужное. Он подошёл к кровати и присел на край. Потом он очень нежно положил свои руки на плечи Эмме и сказал, — да, ты права. Никто не знает, что будет завтра».

«Конечно», — поддержала его Эмма, и они снова обняли друг друга.

Через несколько дней:

Рано утром в доме Григория раздался телефон.

«Гришенька, здравствуй, это Надежда Сергеевна, я тебя разбудила».

На часах было половина восьмого.

«Здравствуйте, Надежда Сергеевна», — сонным голосом произнёс Гриша.

«Как твое здоровье?»

«Хорошо, спасибо», — зевая, отвечал Григорий.

«Я, кажется, тебя разбудила, да?»

«Ни чего страшного, всё нормально», — уже почти проснувшись, говорил Гриша.

«Ну, хорошо, Гришенька, я разговаривала со своим знакомым, на счёт тебя, есть один вариант».

«Да, да, я слушаю».

«У меня есть знакомый в театре Станиславского, ну знаешь наверно, ну вот мы с ним поговорили, им вроде как сейчас осветители нужны, это даже лучше, чем декорацию собирать. Ты смог бы сегодня подъехать к четырём часам дня, к театру на проходную?»

«Да, смог бы».

«Ну, вот и хорошо, на проходной тебя будет ждать Георгий Ефимович, мой старый друг, и зав. постановочной части. Передай ему от меня привет, мы с ним на твой счёт разговаривали. Ну, ладно давай удачи, ни пуха, ни пера. Потом позвони обязательно, расскажешь, как всё прошло.

Связь прервалась.

Ровно в четыре часа дня, Григорий стоял на проходной театра.

«Здравствуйте, молодой человек», — услышал Гриша голос пожилого, седоватого человека, — Вы Григорий? Да?»

«Да, это я», — немного смутившись, ответил Гриша.

«Хорошо, пойдёмте, сейчас только пропуск вам выпишу, дайте свой паспорт, пожалуйста».

Григорий достал свой паспорт, из своей куртки и протянул Георгию Ефимовичу.

«Сейчас, одну минуту, я только пропуск выпишу, обождите здесь».

Георгий Ефимович, создавал мнение очень доброго и приятного человека, хотя в его лице была и какая-то строгость и дисциплинированность. Он был аккуратно причёсан и пострижен. На нём был тёмно-серый свитер из-под которого виднелась белая рубашка, с выглаженным воротником. Через несколько минут, Григорий и Георгий Ефимович вошли в театр им. Станиславского и Немировича Данченко. Георгий Ефимович провёл Григория в свой кабинет, который располагался на втором этаже. Это был не большой, уютный кабинет. На стенах кабинета висели афиши, на которых виднелись какие-то надписи и пожелания.

«Ну, давайте знакомиться», — расположившись в своём кресле и усадив Гришу напротив себя, начал зав. постановочной части.

«Меня зовут Георгий Ефимович, я зав. постановочной части этого театра. Вы любите оперу?» — немного наклонившись вперёд, спросил Георгий.

«Да, конечно, если это достойная постановка», — ответил Гриша.

«Я с вами согласен, — засмеявшись, ответил Георгий Ефимович, а потом добавил, — мы разговаривали с Надеждой Сергеевной, и она мне многое о вас рассказала, в данный момент я могу вам предложить должность осветителя, ну побудите помощником, месячишко, потом я вас переведу в осветители. Я не скажу, что у вас будет очень большая зарплата, но зато у вас будет возможность понаблюдать за другими певцами и певицами. Мне Надежда Сергеевна сказала, что вы планируете серьёзно учиться пению, так?» — и Георгий Ефимович посмотрел Грише прямо в глаза.

«Хотелось бы», — совсем не громко ответил Гриша.

«Ну, тогда эта рабата вам просто необходима. Вы можете многому научиться, многое взять для себя, если вы действительно хотите в дальнейшем, связать свою жизнь с оперный пением. Ну, хорошо, не буду вас больше мучить. Как следовать обо всём подумайте, и завтра мне перезвоните. Вот мой номер телефона», — и Георгий Ефимович протянул Грише свою визитку.

«Да, хорошо я вам перезвоню», — взяв визитку, ответил Григорий.

Где-то через двадцать минут, Григорий уже обдумывал всё, спускаясь на эскалаторе в метро. У него было прекрасное настроение. И эта атмосфера театра очень положительно на него действовала. Открывая дверь своей квартиры, он услышал звонок телефона. Не раздеваясь, он прошёл в комнату и снял трубку.