Маленький Сайгон (ЛП)

— Многое, Чак. Они транслируют программы по подпольному радио прямо на Ханой. Вербуют разочаровавшихся. Собирают под свои знамена крестьян, чьи деревни были уничтожены коммунистами. Взрывают мосты, нападают на склады. Выматывают кишки регулярным войскам.

— Не так уж много.

Беннет посмотрел на брата.

— Так же начинал Хо Ши Мин. Так вызревают революции. Вот почему Ханой бросает на нас отборные силы. Вот почему они развязали руки Тхаку в действиях против нас.

— Радиопередатчик работал на Сайгоне-плазе. Они говорили с Тхаком?

Беннет кивнул.

— Это мое мнение.

Фрай дал немного газа, направил вельбот на тихую отмель, за которой начиналось глубоководье. Они вошли в гавань по проливу. Проплывая мимо шейки полуострова, Фрай видел огни больших ресторанов, отражающиеся в спокойной воде, слышал смех и музыку с прогулочных катеров. Большая компания в патио Морского вокзала подняла бокалы и помахала.

Беннет посмотрел сначала на них, затем на брата.

— Сейчас для нас ключевая фигура — это полковник Тхак. Если Ким работает на него, то вся Подпольная армия будет превращена в кучу мяса.

— И ты планируешь убить его на двадцать первом километре?

— Откуда ты это узнал?

Фрай рассказал ему о просьбе Нья, о пленке, которую он обнаружил.

— Я сопоставил это с тем, что ты говорил у себя в офисе во вторник вечером. По телефону.

Беннет резко выпрямился, на его лице появилась улыбка.

— Мне давно надо было тебя привлечь, братишка. Ты хороший воин. — Улыбка сошла. — Мы пробовали достать его не один раз. Безуспешно. Попытаемся еще раз. Завтра вечером. В девять, время калифорнийское.

— И если получится?

— Я могу с этим завязать. По крайней мере, на время. Мне тоже хочется, чтобы наши пленные возвратились домой, если там вообще остались пленные. Подозреваю, это какая-то игра, которую ведет Ханой — не думаю, что во Вьетнаме остались американцы, которые находятся там против воли. Но если так, мне не хотелось бы становиться у них на дороге.

Фрай в который раз удивился на человека, что сидел напротив, на его страсти и тайны, на его планы и идеи. Одной рукой он сдерживает ЦРУ, другой — полковника Тхака, стараясь уничтожить врагов на другом полушарии. Бенни, у тебя всегда своя повестка дня. Ты никогда не сдаешься. Ты не знаешь, когда остановиться. Если копнуть поглубже, то это самая главная наша общая черта.

Темные волосы Беннета растрепал бриз. Некоторое время он стоял спокойно, держась за планшир. Культи ног для равновесия находились на середине скамьи. Он поднял взгляд на ресторан, мимо которого проплывал вельбот. Его лицо осветил бледный свет. Во время долгого молчания начал идти дождь, застучал по обшивке вельбота. Вода в гавани закипела. Беннет устремил взгляд в прошлое.

— Был такой вечер, как сейчас — шел дождь, воздух был пьянящий. Тысячи оттенков зеленого. Все понурилось, замедлилось. Ты не поверишь, через что я прошел с Ламом и Ли. Я знал, что один из них повязался с Вьет-Конгом. Наши патрули перехватывались. Проклятые партизаны ускользали прямо перед нашим носом. Некоторые из донесений Ли оказались ложными. Но было неясно: или это она вводит нас в заблуждение, или сама получает дезинформацию? Кто из них? Лам или Ли? Или оба? — Беннет посмотрел на дождь Крупные капли барабанили по вельботу — водяная дробь по алюминиевой обшивке. — Я был в нее влюблен, и он ненавидел меня за это. Я видел это по его лицу. С Ламом можно было или быть другом, или ждать, когда он тебя угробит. Середины он не признавал. Я никогда не встречал парня, такого… однолинейного. Ты знаешь, кого я хотел бы видеть предателем — но откуда я знал? — Беннет покачал головой. — Поэтому я расставил свои ловушки. Я попросил Ли перебраться ко мне на базу. Я знал, что если Лам увидит, как она переезжает ко мне, он поймет, что я его подозреваю. И он решится на какой-то шаг. Наш маленький треугольник был сломан, Чак. И мне было больно это сознавать. Когда мы только начинали, у нас было все. Мы были друзьями, мы делали общее дело. Сведения, которые добывала Ли, были незаменимы.

Фрай направил вельбот в глубоководье. Теплый дождь промочил его насквозь.