Маленький сюрприз для мажора

— Иди к папе, принцесса, — спешит он забрать Булочку, едва Ник входит в квартиру, и, присев перед Марьяной, щекочет её бочка, чмокая в щёки.

Шипинского аж корёжит, а я лишь делаю выразительно лицо на вопросительный взгляд Ника, на что друг усмехается.

— Давай проходи к столу. Я сегодня твою любимую пасту и баклажанчики сделала, — пытаюсь сгладить впечатление от негостеприимного поведения Шипинского.

Но это я зря. Получается, что наоборот подливаю масла в огонь.

То, что я приготовила стол с учётом вкусов Ника, Артуру тоже не нравится. Он прожигает меня тяжёлым взглядом, а как только мы размещаемся в кухне, начинает жёстко прессовать гостя. Даже поесть толком не даёт.

— Я обсудил все с родственниками. У моего деда везде связи, а ещё он знаком с твоим… — Шип не обращает внимания на красиво сервированный стол. Говорит жёстко и чётко, как на переговорах. Мне от этого становится даже обидно. — Значит, делаем так: завтра едем с тобой и с дедом к его знакомому судье, тот аннулирует брак, и мы все об этой вашей афере благополучно забываем. Дальше ты рассказываешь родственникам всю правду как есть. Могу составить тебе компанию и пояснить им непонятные моменты…

— Стоп, стоп, стоп. Пр-у-у. Куда так разогнался? — Ник не из тех, кто будет терпеть подобный тон, поэтому тут же заводится и осаждает Артура, словно разгорячённого коня.

— Так, давайте сначала поедим! — грозно говорю я, прерывая грядущую баталию, и хлопаю ладонью по столу.

Маня качается на качелях, которые нам недавно принесли и собрали работники консьерж-службы, грызет яблоко и с интересом за нами наблюдает.

— Прости, Арь, — кается Ник.

Он-то меня знает, а вот Шип молчит и не спешит просить прощения.

— И ещё. Попрошу вас сбавить обороты. Вы можете напугать Маняшу, — добавляю и демонстративно накладываю себе в тарелку салат.

Но призвать конфликтующие стороны к миру мне не очень хорошо удаётся.

Парни говорят тише и вроде даже тон стараются смягчить, но суть от этого не меняется.

— С какого ты раскомандовался? — уточняет Ник, однако пару баклажанов в тарелку к пасте перекладывает — боится моего гнева. — Меня, помимо прочего, вообще-то очень заботит судьба Арины. Ты сейчас пытаешься выдавить меня из жизни двух моих родных девочек — не выйдет!

— Не волнуйся. Я смогу позаботиться и о своей дочери, — «своей» Артур выделяет голосом, — и её матери. Девочки не будут ни в чем знать нужды.

— А за это что? Диктат и золотая клетка? — не сдаётся Никита.

Да-да! Вот именно это волнует и меня.

— Что за бред ты несёшь?

— И что, прям позволишь Арине налаживать личную жизнь? Может, мужиков в квартиру ей тоже водить можно будет, скажешь? — насмешливо интересуется друг.

Шип мрачнеет на глазах и даже вилку сжимает так, что она становится похожей на холодное оружие. А я от растерянности с шумом втягиваю в себя макаронину. Какие мужики, блин, Ник?! О чём ты?! Рассуждая про личную жизнь, мне никогда и в голову не приходила мысль привести мужчину в этот клубный дом и квартиру Шипинского! Офигеть помощничек!

— Своей личной жизнью занимайся, — отвечает ему Артур, чуть ли не рыча, — а мы с Ариной сами обсудим кого, когда и куда приводить. Меня интересует, какие ты конкретно имеешь возражения против моего плана?

Никита не может так быстро найти аргументов против, но и соглашаться с Шипинским ему не хочется. Они как два барана, которые встретились на узком мостике и не хотят уступать друг другу дорогу.

— Я не имею детей, о которых не знаю, — кидает от бессилия друг в попытке задеть оппонента, и мне хочется закрыть лицо руками.

Зачем? Ну зачем он об этом?

— Уверен? С твоей-то похотливой натурой…

Так, хватит. Кладу приборы и опять вмешиваюсь:

— Нормальный у тебя план, Артур, меня все устраивает, — говорю, глядя в глаза Шипу предельно серьёзно, — но я поеду с Никитой держать отчёт перед его родственниками. Все же я тоже им лгала.

— Не поедешь, — отрезает новоиспечённый диктатор, — совершенно нечего там тебе делать. К тому же не надо беспокоиться о друге, Арина. Даже если родные его не поймут и опять выгонят, у него есть отличная сумма денег, на которые он сможет открыть свой собственный ресторан и ни от кого не зависеть.

— Ага, а жить он где будет? — возражаю я, не подумав, что своим заступничеством принижаю Ника.

— Не надо, Арь. Я разберусь, — бурчит друг, и я прикусываю язык.

— Конечно, разберётся. У одной из любовниц поживет, если что, — ехидничает Шип.

Это не ужин, а катастрофа! Его уже ничем не спасти. Поэтому я молча жую свою пасту и в их перепалку больше не вмешиваюсь. Приглядываю за Маней и тихонько мечтаю о том, чтобы все поскорее закончилось.

***

С горем пополам спустя пару часов двум мажоромачам удаётся договориться, и Ник уходит, даже не попробовав торт.

Провожаю его до дверей и обнимаю на прощание.

— Прости за такой дурацкий ужин, — шепчу виновато.

— Ничего, Арь. Квартира хорошая, и район тоже — я спокоен, но если этот козёл будет обижать — звони.

Обещаю другу держать в курсе и возвращаюсь к столу. Молча собираю посуду, подбирая слова, чтобы начать серьёзный разговор, но Артур нарушает тишину первым.