Малиновский. Солдат Отчизны

— Сейчас — да, хотя в перспективе такая организация погранвойск вполне вероятна. Но это уже будут решать, наверное, без нас, — подводя черту под обсуждение, сказал Малиновский. — А вообще-то, Павел Иванович, давайте будем взаимодействовать как можно теснее, на всех уровнях — и на уровне министерств, и на уровне застав, отрядов и округов. Ведь так мы будем сильнее, боеспособнее, сможем более эффективно оказывать друг другу помощь. А точек соприкосновения у нас с вами миллион, общее дело делаем.

— Я целиком разделяю вашу позицию, Родион Яковлевич. — Зырянов был доволен: он и сам хотел просить министра о более тесном взаимодействии, но тот опередил его. — Неплохо было бы эту нашу общую идею сверстать в перспективный план с конкретными мероприятиями. Взаимодействие в принципе и сейчас имеет место, но порой носит стихийный характер, часто импульсивный и нестабильный. А целенаправленные действия как раз и помогут создать необходимую стабильность. Я отдам необходимые распоряжения Генштабу.

— Мы тоже подготовим свои предложения, — загорелся Зырянов.

— Вот и отлично. Ну вот, деловые вопросы мы вроде бы обговорили. А вот о личной жизни позабыли, — улыбнулся Малиновский.

— Действительно, — Зырянов смутился. — Вот так всегда. Как те лётчики поют: «Первым делом самолёты»...

— А знаете, Павел Иванович, мне частенько вспоминается Дальний Восток, Приморье... — мечтательно проговорил министр — Как-никак, а десять лет жизни, считайте, там остались... Волшебный край, дух захватывает!

— Я и сам к тем краям, что называется, прикипел, — настроение Малиновского передалось и Зырянову. — Помните, как мы с вами и на Сахалине, и на Курилах, и на Чукотке бывали?

— Ещё бы! А на острове Ратманова, на погранзаставе!

Они замолчали, переносясь мысленно в теперь уже далёкие времена...

По календарю была весна, а остров ещё не спешил расставаться с зимой. Казалось, что едва начавший таять снег пахнет брусникой.

Всех, кто впервые попадал на остров, сразу покоряла какая-то почти осязаемая сопричастность этого клочка земли всей Вселенной. Стояла первозданная тишина. Спокойствие нарушали лишь скрип снега под мерным шагом пограничного наряда да всплески птичьего гомона: птицы возвещали скорый приход весны...

— Родион Яковлевич, а давайте сговоримся и встретимся где-нибудь на дальневосточной границе, тряхнём стариной. Хоть пару деньков проведём вместе, отведём душу. Я же помню, какой вы заядлый рыбак.

— Да я готов хоть сейчас! Да только отпустят ли дела? — Малиновскому вдруг захотелось рассказать о своём «Дневнике рыболова», в котором было скрупулёзно записано, когда, где, в каком водоёме, на какую снасть и на какую наживку выловлена та или иная рыба. Записи эти были абсолютно честны даже в той графе, куда заносился вес пойманной рыбы.

— А как вы относитесь к преферансу? — неожиданно спросил Зырянов.

— Моё увлечение — шахматы. — Поняв, что собеседник любит картишки, Малиновский уклонился от прямого ответа: карты он считал игрой пустой, хотя, бывало, мог поучаствовать и в преферансе.

— Шахматы? Честно говоря, в этой игре я не силён. Да она к тому же и не компанейская.

— Я вас попробую научить. А до шумных компаний я не больно охоч.

— Общие интересы, я уверен, мы найдём! — всё больше оживлялся Зырянов. — Лишь бы время выкроить. Но это в наших силах. К примеру, вы планируете служебную командировку на Дальний Восток, шепнёте мне, и я туда же спланирую. Всё просто.

— Ну разумеется, всё гениальное просто! — в тон ему ответил Малиновский. — А на Дальний Восток выбраться меня очень тянет — всё-таки десять лет, прожитых там, много значат... — Он помолчал. — Да, Павел Иванович, надо бы нам почаще встречаться, насколько это возможно в нынешней бурной жизни.

— Согласен, — радостно откликнулся Зырянов, поднимаясь. — Тогда желаю здравствовать, Родион Яковлевич!..

6

Весной 1962 года Никита Сергеевич Хрущёв отдыхал в Крыму. Неожиданно он вызвал к себе Малиновского. Министр обороны сразу понял, что Первый секретарь ЦК вызывает неспроста.

Предположение сбылось. Едва Малиновский появился на даче Хрущёва, как тот увлёк его с собой на пляж и, вскинув руку по направлению к морю, спросил:

— Как ты думаешь, Родион Яковлевич, что там за горизонтом?

— Думаю, Турция. — Малиновский был удивлён столь странным вопросом.

— Точно, Турция! — обрадовался Хрущёв. — А берег турецкий видишь?

— Разумеется, нет.

— Вот так же мне отвечали и иностранные дипломаты, когда отдыхали здесь по моему приглашению. А я им, голубчикам, говорил: вы не видите, потому что слепы, а я прекрасно вижу! И не только берег, но и смену караулов у американских установок! А ракеты-то эти куда нацелены? А нацелены они в сторону СССР! И вот эта самая дача, где мы так беззаботно отдыхаем, наверняка нанесена на американские стратегические карты! Ну, теперь догадываешься, Родион Яковлевич, зачем ты мне понадобился?

— Догадываюсь, Никита Сергеевич.