Малиновский. Солдат Отчизны

— И другие пограничные отряды тоже славно воюют, — добавил Василевский. — И командиры у пограничников прекрасные, достаточно назвать генералов Зырянова, Никифорова, Шишкарёва...

Наступательная операция всех трёх фронтов развивалась чётко по плану. 17 августа главнокомандующий Квантунской армии генерал Ямада, осознав бесполезность сопротивления, отдал приказ начать переговоры с советским Главнокомандованием на Дальнем Востоке. К этому времени уже были высажены советские воздушные десанты в Мукдене, Чанчуне, Порт-Артуре, Дальнем, Харбине и Гирине, вслед за ними в Мукден, Чанчунь, Порт-Артур и Дальний ворвались передовые отряды и соединения 6-й гвардейской танковой армии генерала Кравченко.

Маршал Василевский направил генералу Ямада радиограмму:

«Штаб японской Квантунской армии обратился по радио к штабу Советских войск на Дальнем Востоке с предложением прекратить военные действия, причём ни слова не сказано о капитуляции японских вооружённых сил в Маньчжурии. В то же время японские войска перешли в контрнаступление на ряде участков советско-японского фронта. Предлагаю командующему войсками Квантунской армии с 12 часов 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всём фронте, сложить оружие и сдаться в плен. Указанный выше срок даётся для того, чтобы штаб Квантунской армии мог довести приказ о прекращении сопротивления и сдаче в плен до всех своих войск. Как только японские войска начнут сдавать оружие, советские войска прекратят боевые действия».

Одновременно Василевский отдал приказ перейти к действиям специально сформированных, подвижных и хорошо оснащённых отрядов. Эти отряды создавались из танковых частей, стрелковых подразделений, посаженных на автомашины, и подразделений самоходной и истребительно-противотанковой артиллерии.

Японские войска были буквально «парализованы» и целыми соединениями сдавались в плен. В советском плену оказалось 148 японских генералов, 594 тысячи офицеров и солдат. Вся кампания длилась 24 дня, а боевые действия — вдвое меньше. Военные действия советских вооружённых сил завершились блистательной победой. Японцев выбили с Южного Сахалина и Курильских островов.

— Вот теперь действительно можно спеть «И на Тихом океане свой закончили поход»! — Малиновский был счастлив.

Он вспомнил разговор, который произошёл у него с женой перед отправкой на Дальний Восток. Раиса Яковлевна очень переживала и сетовала:

«Ну вот, вся страна уже живёт мирной жизнью. А мы опять на фронт. Доколе же эта проклятущая война будет нас преследовать?»

Малиновский подумал и хитро прищурился:

«А ты помнишь, был в России такой монах — протопоп Аввакум? Много вёрст исходил он по российским дорогам вместе со своей верной женой. Не выдержала та и спросила: «Долго ли мука сия, протопоп, будет?» И ответил Аввакум: «До самой могилы, Марковна». Вздохнула протопопиха и говорит: «Добро, Петрович, ино ещё побредём». Вот так и мы, Раечка. Думаешь, война кончится, нам, военным, легко будет? Только что пули перестанут свистеть да бомбы падать. А так ещё долго брести придётся».

Раиса Яковлевна прижалась к мужу и прошептала:

«Добро, Яковлевич, ино ещё побредём!»

«А я другого и не ожидал от тебя услыхать», — улыбнулся тот.

Часть II

ТРЕВОЖНЫЙ МИР

Нам, прошедшим дорогами боя

По призывному зову трубы,

Каждым утром окно голубое

Как бесценный подарок судьбы.

Владимир Кравченко

1

а октябрьском пленуме ЦК КПСС 1957 года Никита Сергеевич Хрущёв предусмотрительно поручил сделать доклад Михаилу Андреевичу Суслову — «долгожителю» высшего эшелона партии.

Это же каким уникальным гибким позвоночником надо обладать думал не раз Хрущёв, чтобы сохранить своё членство в Политбюро при всех вождях, которые столь разительно отличались друг от друга! Суслов прекрасно чувствовал себя и при Сталине, и при Хрущёве, а впоследствии и при Брежневе. Создавалось впечатление, что лучшего главного идеолога партии не было и быть не могло.