Малой кровью

Пришлось повозиться, скрепляя рассечённый ремень. Неудобно ходить, держа в одной руке автомат, в другой нож, а фонарь засунув… или повесив… Хорошо, что в комплект принадлежностей автомата входило и приспособление для извлечения застрявших гильз, в просторечии именуемое «козьей ножкой». С её помощью Денис пробил дырки в ремне, а потом продел туда всё тот же шнур, используя обломок крючка как иглу.

Он покончил с этим делом, съел щепотку соли, запил водой (желудок вяло брыкнулся) – и отправился продолжать разведку. В конце концов, именно на разведку его направили…

Только где ты, где ты, о радистка Кэт? «Сокол, я Незабудка…» Блин, Большой – ты же должен наконец просечь фишку! Думай, думай своей толстой премудрой башкой, думай!

Денис обошёл все доступные помещения, но больше ничего интересного не обнаружил. Кто-то когда-то вынес отсюда всё, что можно было поднять. Попытку проникнуть в подвал разведчик решил отложить на потом – когда (и если) проснётся.

Он знал, что от голода обычно умирают во сне. Вообще-то помирать рано, по-настоящему он голодал дня четыре, но уж слишком обилен был расход энергии. Складки на животе не было никакой, тонкая сухая шкурка.

Он забрался в ротонду над эстакадой, лёг так, чтобы можно было сразу начать стрелять, и уснул, велев себе проснуться или при взрыве, или через шесть часов.

«Будильник» не сработал, и Денис проспал почти сутки. За это время ничего не произошло.

Глава двенадцатая

Окрестности города Портервилль, Калифорния, 28.07.2015, 10 час. 00 мин

…а потом Юлька поняла, что больше не может ни черта. Это произошло почти мгновенно, просто вытащили какую-то пробку, и силы вылетели из организма, как воздух из простреленного шарика.

Она продержалась ещё несколько минут – ровно до того момента, когда впереди и внизу как нельзя кстати выплыла надпись «Мотель "Надёжное место"». Потом был провал, запомнился китаец в красной рубашке, а потом она каким-то чудом сумела затолкать себя под душ. Это она тоже запомнила – ледяные и жгучие струи…

И это всё.

…Было прохладно и полутемно, и сидевших за пультом она видела со спины: две тёмные фигуры в плащах и академических шапочках. Горели маленькие лампочки в большом количестве, стрекотал самописец, а сбоку крутилось колесо, на которое из-под потолка лилась тонкая струйка воды. От колеса шла сложная система шатунов, которые встряхивали большую, но лёгкую бамбуковую рамку с туго натянутой на ней сеткой из чёрного шёлка. Позади всего этого, шурша, крутились высокие, от пола до потолка, цилиндры с непонятным светящимися иероглифами на них. «Альфа шесть, гамма сорок девять», – сказал один из исследователей, тот, который слева, более высокий. «Понял…» – пробормотал второй, коротенький и толстый, подкручивая барабаны настройки. Самописец застрекотал громче, из него полезла длинная бумажная лента. «Поехали», – сказал высокий. Коротышка кивнул, пробормотал почему-то по-русски: «Ну, мёртвая…» – и долбанул кулаком по большой красной квадратной кнопке на пульте. Второй подбросил в воздух большую белую таблетку. Оба тут же присели на корточки и закрыли головы руками. Между шуршащими цилиндрами открылась дверца, и из неё вылетел золотой дракон! Он схватил на лету таблетку и пронёсся через весь зал, оставляя за собой медленно тающие разноцветные шарики с буквами: «А», «В2», «В6», «В12», «С», «Р», «Н»… Дракон исчез в тёмной амбразуре под потолком, а исследователи, вздохнув в унисон, уселись на своих табуретках. «Дальше», – сказал высокий. – «Альфа девять, гамма пятьдесят шесть». Коротышка, кряхтя, провернул барабаны, потом ударил по кнопке. Всё повторилось, разве что шариков-драже стало немного больше. «Что-то мы упускаем…» – пробормотал высокий, выбираясь из-под стола. «Давай попробуем пирожок, – сказал коротышка. – С черникой. В ней прорва каротина». Высокий почесал лоб. «Ну, давай… – как-то неуверенно согласился он. – Альфа двенадцать, гамма шестьдесят три». «Поехали!» – заорал коротышка, врезав по кнопке локтем. Высокий подбросил пирожок, и вырвавшийся из дверцы дракон схватил его широко раскрытой пастью, проглотил – и захохотал. Пролетая над сеткой, он уронил в неё большое фигурное яйцо, похожее на те, что выходили из-под рук Фаберже, и тут же сквозь ячейки сетки снизу полезли десятки маленьких сияющих дракончиков…

Юлька проснулась, когда солнечный зайчик залез ей в нос, ей очень захотелось чихнуть, но не чихнулось, а просто заперло дыхание. Было тревожно, хотелось куда-то бежать; сердце неприятно, по-птичьи, трепыхалось. Разве в чернике есть каротин? – подумалось ей вдруг. Она сосредоточилась на этом чёртовом каротине и не заметила, как снова уснула – но на этот раз не глубоко и не надолго, ощущая именно тот замечательный факт, что спит. И скоро, пожелав проснуться, она проснулась.