Мальтийский апельсин

И больше он ее не видел. А если и видел, то лишь мельком. Домой она не вернулась, за вещами приезжала ее знакомая актриса. Она молча, стараясь не смотреть Каротину в глаза, взяла чемоданы и увезла их туда, где теперь жила Марина. Он пытался узнать ее адрес, но так и не узнал. Она ушла так же решительно, как и пришла. Он понял, что она никогда не простит его. Каротин потом передал через эту же актрису деньги для Марины, но не был уверен, что они попали к ней. И так случилось, что лишь после того, как все это произошло, в его жизни появился смысл. И заключался он в том, чтобы каждый день, каждый час, прожитый без Марины, сравнивать с тем временем, когда она находилась рядом. Таких сильных и противоречивых чувств он не испытывал ни разу в своей жизни. Он упивался своим горем, он плакал по ночам, представляя себе то унижение, которое пришлось испытать Марине, и сочувствовал ей, и только теперь понимал, что любил ее, и любит, и будет любить всегда. Урусов два дня не показывался на работе, будучи уверенным, что уволен. Каротин сам позвонил ему и сказал, что его личная жизнь его нисколько не интересует, – он словно продолжал играть роль разочарованного и брошенного женщиной мужчины. Урусов вернулся, но Каротин знал, что Марина пока еще живет у него. Он это чувствовал, когда смотрел на своего зама, когда слышал его голос, в котором ему чудилась вина. Но потом она ушла и от него. До него доходили слухи, что Марина сняла квартиру и живет в районе Патриарших прудов. Случилось то, чего он ждал все это время, – Марина снова вернулась к прежнему образу жизни и превратилась в доступную и продажную девку. Через ее приятельницу Каротин передал записку, где просил Марину позвонить ему, чтобы договориться, когда и где он сможет передать ей те деньги, которые он ей задолжал. Он хотел дать ей столько денег, чтобы ей хватило на покупку двухкомнатной квартиры в Москве. Он и передал ей это на словах той актрисе, которая согласилась быть посредником между ними. Но Марина так и не позвонила. Тогда Каротин сам открыл счет в банке на ее имя и положил туда шестьдесят тысяч долларов, о чем и сообщил по телефону актрисе. Но шло время, а Марина за деньгами так и не приходила. До него дошел слух, что в ее жизни произошли перемены – она живет за городом у его хорошего знакомого, директора завода Бориса Пирского. Несколько раз Каротин приезжал вместе с Мариной к нему домой, они хорошо проводили время. Пирский еще тогда бросал нежные взгляды на Марину, но кто бы мог подумать, что последует продолжение… Но прошел месяц, и Урусов рассказал ему о своей встрече с Пирским, во время которой Борис признался ему, что Марина изменила и ему с каким-то студентом или художником, что сбежала от него, ничего не взяв, и поселилась где-то на Арбате в убогой комнатке при каком-то культурном центре, не то армянском, не то грузинском. И что живет она там теперь с этим студентом или художником, что много пьет, нищенствует, но возвращаться не хочет… А еще через какое-то время Каротину сказали, что Марина связалась с саратовским предпринимателем Сайгановым и он увез ее с собой в Саратов. Зимой Каротин случайно встретился с Пирским, тот по-прежнему был один, они вместе выпили, причем много, и Борис рассказал ему о том, что сам ездил в Саратов, пытался вернуть Марину. Он разыскал ее через Сайганова, который сначала не хотел сообщать ему ее адрес, но потом все же сказал. Оказалось, что она снимает квартиру возле рынка под названием «Пешка», в старом доме с высокими потолками и комнатой для прислуги. Что живет она отчасти на средства Сайганова и на то, что ей дают другие мужчины, о чем сам Дмитрий поведал ему с нескрываемой горечью. Пирский говорил, что у него не хватило душевных сил на то, чтобы ревновать Марину к Сайганову, находящемуся в точно таком же положении брошенного любовника, что и сам Пирский. Марина встретила Пирского истерикой, она плакала и смеялась, спрашивала, не привез ли он с собой Урусова или Каротина и что почему бы им всем, мужикам, не оставить ее в покое…

– И я все понял, – вдруг сказал Борис Каротину уже перед тем, как им разойтись по домам. – Ее кто-то убил, понимаешь?

– Как это… – Каротин тут же почувствовал внутри себя пустоту, а голова была готова разорваться от боли. – Кто убил? Что ты такое говоришь?

– Думаю, ты, Саша, и убил… Не знаю, что между вами произошло, но она стала такой

после тебя, понимаешь? Ты ее обидел, ранил, называй это как хочешь. Она же была ангелом до того, как вы разошлись. Не хочешь, не рассказывай, конечно, но то, что ты не сберег ее, это факт. Сайганов тоже так считает. Да и все вокруг… Мне сказал один человечек, что ты вроде бы избил ее в ресторане, что кто-то видел, как ты ударил ее… За что? Думаю, что ни за что. Она любила тебя, только тебя. А ты, Каротин, скотина…

И с этими словами Пирский встал и словно затем, чтобы поставить точку в этом разговоре, швырнул бокал, который, ударившись о каменный пол, разлетелся осколками в разные стороны.