Мальтийский крест

Макс подал рисунок, на котором я играла с детьми. На нем было написано: «С большой любовью от художника и маленькой модели». Я улыбнулась, все еще несколько нервно после разговора с Аликом.

— Я принимаю вашу большую любовь. Это чудесный подарок!

Макс разлил вино и я жадно выпила, вызвав его удивление.

— Простите, мне нужно было восстановить душевное равновесие. Все-таки взрослые дети — не моя специальность.

— Вы расстроились из-за того, что ваш воспитанник сделал такой неожиданный недетский подарок?

— Я ожидала чего-нибудь подобного. Но не будем об этом больше говорить.

Мы разговаривали о музыке и о книгах, Макс собирался иллюстрировать Шекспира и я предложила нарисовать вместо крепости на Кипре в «Отелло» крепость Ла-Валетты. Мы обсудили такую возможность. Я пила вино, Макс налил себе виски. Мне было невероятно хорошо сидеть и слушать его, от вина все стало чуточку нереальным и казалось, что может произойти все, что угодно и это не вызовет удивления. Я сидела, улыбаясь и чуть покачивая ногой, глядя на Макса и думая, что может стоит хоть один раз отбросить условности и самой дать ему понять, как он мне нужен. Я очнулась от тишины, Макс так же пристально смотрел на меня и я поняла, что не расслышала вопроса.

— Простите, Макс, я не расслышала, что вы спросили.

— Я ничего не спрашивал. Где бродили ваши мысли?

— В этой комнате.

Я покраснела и смешалась, под его взглядом. Видимо от выпитого вина мне показалось, что смотрит он нежно и с любовью. Мне мерещилась любовь, где ее и не было, потому что очень хотелось побывать еще раз в его объятиях, как тогда на берегу. Я покраснела еще больше. Вот дурочка! Это затянувшееся молчание прервал Алик. Заглянув в открытую дверь и вежливо извинившись, он позвал меня к телефону, звонила его мать. В спешке попрощавшись, я побежала домой. Трубка лежала у телефона и оттуда раздавались гудки.

— Я сказал, что ты у мужчины на соседней вилле, она, по-моему, была недовольна.

— Ах, Алик! Ну как ты можешь превратно изложить совершенно невинные вещи!

— А я и изложил невинно, я же не сказал, что ты пошла туда в надежде переспать с этим соседом.

Я в упор посмотрела на него, вздохнула и сказала, чтобы он отправлялся спать. Я лежала у себя, назло надев новую черную рубашку, которая оказалась соблазнительной и суперсексуальной, и злилась на всех. Если бы не этот звонок, возможно я бы решилась прояснить свою судьбу, это был самый подходящий для этого вечер. Теперь этот щенок будет вечно болтаться поблизости и испортит мне весь остаток отдыха.

7

Но на мое удивление, назавтра Алик отправился в ущелье и надолго затих, к моему облегчению. В обед он появился и, торопясь, стал быстро поедать все, что я поставила на стол.

— Катерина, — неожиданно сообщил он, — я тут познакомился с соседями, крутые мужики, тебя, между прочим, знают. Твой муж что, крутой мафиози был?

— Не говори глупостей. Я бы не хотела, чтобы ты водил знакомство с сомнительными людьми.

— Они сказали, что мать их знает. И у них такой биллиард в холле! Я пойду сейчас опять играть.

— Ах, да, они приходили к Татьяне Андреевне. Смотри, не играй на деньги!

— А то что?

— А то заставят отрабатывать.

Алик хохотнул и умчался. Честно говоря, я была довольна уже тем, что он не торчал под рукой и не следил за мной. Что там с ним произойдет, меня мало волновало, лишь бы жив остался, чтобы сдать его родителям. Несколько дней прошли в благостном спокойствии. Алик пропадал на соседней вилле, мы с Соней по-прежнему играли, купались, ходили в гости к Энни. Это было затишье перед бурей, но предчувствие обмануло меня, я не была готова к тому, что свалится на меня в скором времени.

В один из дней, когда я вернулась после вечернего купания, я застала Алика в холле перед телевизором. Смотрел он порнофильм и, когда я вошла, прибавил звук, так, что вздохи и стоны заполнили комнату.

— Выключи звук, ты разбудишь Соню. — я старалась говорить как можно спокойней, хотя растерялась.

— Иди сюда, Катерина, посмотри вместе со мной. Ну и телка! Тебе нравится? — он не спускал с меня насмешливого взгляда, но звук убавил.

— Я не любительница подглядывать в замочную скважину. Это делают, как правило, люди с сексуальными проблемами или любопытные подростки, которые не могут дождаться, когда узнают все в свое время.

— А правда, что невинности должна лишать женщина опытная?

— Алик, тебе хочется об этом поговорить? Я не большой специалист в подростковой психологии, — я видела, что он разозлился, но потом быстро взял себя в руки.

— Катерина, а ты не могла бы оказать мне такую услугу? Папочка, помнится, говорил, что я должен сам платить за удовольствие. Так вот, я сегодня выиграл деньги, не очень много, правда, сто долларов, но ведь ты больше и не стоишь?

— Ты ждешь, что я ударю тебя? Но меня учили, что детей нельзя бить. Иди спать.

Алик подошел вплотную ко мне, но я не шевельнулась. Я сейчас была так зла на него, что убила бы. Он взял меня за плечи и сказал совершенно нормальным голосом:

— Катерина, я тебе не нравлюсь?

— Ты — мне — не — нравишься!