Мальтийское Эхо. Продолжение (СИ)

"Кровный замес" каждого игрока мог отразиться как угодно и в политической игре. Взять хотя бы Литту. Он - сын генерального комиссара австрийской армии, внук неаполитанского вице-короля. А эта его любовь к жене русского посланника в Неаполе. Это потом она овдовеет и Литта в 1798 женится на ней. И вообще он постепенно "обрусеет".

Незадолго до избрания великим магистром, когда 52-летний Гомпеш занимал должность великого приора Бранденбургского, Австрия и Франция подписали мирный договор, и вот через год наполеоновские войска беззастенчиво грабят Мальту. Из Дворца великого магистра, из собора Св. Иоанна исчезают драгоценные реликвии, которые Орден восемь веков тщательно собирал и берег. Гомпешу Бонапарт обещал командорство в Германии и 300 тыс. франков ежегодно. Позже барон узнает, что бСльшая часть награбленного затонет в Средиземном море, когда Нельсон потопит перегруженный сокровищами "Орьян". Но были и слухи, что французы успели почти все выгрузить в Египте.

Так или иначе, но барону удалось сохранить часть реликвий Ордена, а главное бСльшую часть архивов, пергамент и Укладку. Кто знает, что произошло бы, но Бонапарт пробыл на острове всего неделю! Он спешил к своим дальнейшим завоеваниям!

Часть рыцарей поспешила в королевство обеих Сицилий. Гомпеш решил воспользоваться этим и отправить Пергамент и Укладку

в Сиракузы, в катакомбы Св. Иоанна. Так как сам он планировал направиться в Триест, который тогда находился под владычеством Австрии, выполнить это сложное и ответственное поручение должен был его секретарь, аббат Руайе. Барон знал аббата давно, еще в Вене Руайе также выполнял обязанности секретаря при Гомпеше. Между ними было полное доверие и взаимопонимание. Кроме того, аббат хорошо знал епископа Сиракуз, что позволит согласовать тайные работы Руайе в катакомбах. Все нужно было, конечно, тщательно обдумать. В деталях и не информируя епископа о том, что, как и где точно спрятано. Сказать: важнейшая реликвия Ордена и не более того. Аббат тоже не будет осведомлен, что именно содержится в том пенале и том футляре. Мастера-каменотеса, который будет делать закладку в катакомбах, после завершения всех работ нужно под строгим присмотром Руайе привезти в Триест.

В начале лета 1798 г. Большой Совет возложил на Павла титул Протектора (Покровителя) Ордена иоаннитов, а Литта назначен послом Ордена в Петербурге. Далее Большой Совет примет решение об учреждении второго (православного!) Великого приорства российского.

"О, этот 1798 год! Театр абсурда! Нужно, необходимо было мгновенно принимать ответственные решения! И я же "держал нос по ветру!" - думал барон, раскуривая трубку, набитую дешевым вонючим табаком.

"Но ветер удачи изменил мне!" - он глубоко затянулся несколько раз и облака дыма повисли под низким потолком, символизируя собой туманность ситуации 1798, особенно его "среднегодовья".

Литта в письмах Гомпешу отзывается о Павле с удовлетворением. Русским послом на Мальте назначен О`Харра. Через него барон неоднократно обращался к Павлу за помощью, финансовой, да и военной. Однажды в странном для него эмоциональном порыве Гомпеш достал из кармана золотой мальтийский крест, усыпанный бриллиантами и вручил О`Харре. В присутствии членов Совета Большого Креста! Это же признание за О`Харрой статуса "рыцаря по праву". И такой же крест дается графу Литте.

Не только во Франции, но и по всей Европе исчезают приорства Ордена. И "побрели" многие рыцари в Россию. И не просто странствовать отправились, а стали упорно просить Павла принять титул великого магистра. 15 августа 1798 г. в Петербурге состоялся капитул Великого приорства российского, на котором его, Гомпеша, заочно (он уже почти месяц "отсиживался" в Триесте), сняли с должности великого магистра и выбрали новым 72-м великим магистром Ордена госпитальеров российского императора Павла I! Но, несмотря на то, что 27 октября I798 г. это решение было ратифицировано Орденом, Павел ждал окончательного официального решения Папы. Но тот был во французском плену и лишь написал в письме Литте о поддержке Павла.

В то же время европейские лидеры ждут от барона его официальной реакции на агрессию Наполеона. Он еще юридически великий магистр. Но он четко высказал свое осуждение Бонапарта лишь 12 октября 1798 года. Гомпеш был уверен, что "игра" не окончена. И все-таки 6 июля 1799 (чрез год!) под давлением императора Франца II он "добровольно" отречется от звания великого магистра. Ведь иначе ему грозило лишение австрийского подданства!

"Все зыбко, все может поменяться! Я могу все еще вернуть", - тогда подумал барон.