Мальтийское эхо (СИ)

Я заказала им три пиццы и три порции мороженого, расплатилась и вышла из кафе.

— Ты, Сир, до утра поступил ко мне на службу! — погладила я жёсткую щетину на спине овчарки.

Та завиляла хвостом. Я смело погладила уже мягкую шевелюру между ушей Сира. Он нежно облизал мою руку.

В первую очередь я направилась к Дуоме, Собору Санта-Мария-дель-Фьоре. Но ожидаемых восторгов он у меня не вызвал. Может быть ночные сумерки отнимали у зрительного образа необходимую игру света и красок. Облицовка фасада белым, зелёным и розовым мрамором в купе с блочно-горизонтальным орнаментом показались мне пёстрой и скучноватой. А вот купол… Я его рассмотрела позже… И пусть меня простит Стендаль, который у Дуомы потерял дар речи и три дня молчал.

А я со своим дружком направилась дальше. Всю ночь благородный Сир шёл рядом, шаг в шаг. Когда я останавливалась, он без приказания садился, когда я где-нибудь присаживалась передохнуть, он ложился в ногах, языком облизывая мои и свои уставшие ступни. Голоса он ни разу не подал, не залаял. Когда пару раз ко мне близко подходили люди, да еще вытягивали руки в мою сторону, он грозно рычал. Прелесть! А туристов, Верочка, и ночью предостаточно! Но они движутся нешумно, как призраки. Или как в музее. А мы с Сиром их обходим… Немой кинематограф с ночным сюжетом!

… Мы смотрим снизу-вверх задрав головы на глыбу Палаццо-Веккьо. Мне показалось, что пес сейчас завоет. Или я… Зубцы основной галереи дважды еще повторяются на высоченной башне. Облицовка рустом, окна-бойницы дополняют ощущение, что это — фантастический корабль-крепость. Движение темных туч провоцирует почти реальную видимость «движения» дворца: вот через мгновенье эта мощь раздавит скульптуры на площади. И людей, таких маленьких людей в толпе. Сюр же: «падает башня»!

Углы, слишком много углов. Помнишь наш спор: ты говорила, что в углах концентрируется мысль, а я утверждала, что в углах «черт накакал», как говорит Анна Никитична. Да, там драматизм. В Палаццо, в готике вообще так много драматизма! Я же люблю плавные очертания барокко, они будят воображение. И не страшно!

… В 5 утра мы с Сиром сидим на лесенках у памятника Данте. Скульптурный орёл гордо смотрит на поэта. Поэт гордо смотрит на скульптуры львов внизу. Львы гордо смотрят на меня и мою собаку. «Мою»… Я чуть не плачу перед расставанием с моим четвероногим другом.

… Всё… его увели. Я отдала кусок бифштекса. Откупилась. Теперь можно и всплакнуть. Не здесь. Я добрела до гостиницы. Не могла уснуть. Приняла контрастный душ и снова в путь. Молодец я, что поменяла балетки на кроссовки. Почему? Потому что я направилась в Форт Бельведере. На этот чудесный зелёный холм нужно подниматься по извилистой, очень длинной дороге. Но это стоит того! Справа и слева высокие каменные заборы, за ними виллы богатых флорентийцев. Через два часа такого похода я была награждена небольшим отдыхом в саду Боболи. Ещё через час я у цели: обзорная терраса Пьяццале Микеланджело. Скульптурная группа бронзовых копий Буонаротти. А какой божественный вид на город сверху. Его сумрачное величие теперь сменилось солнечным романтичным великолепием! Мост Понте-Веккьо теперь не серая, облепленная домиками-магазинами стена с брешами, а изящная конструкция из трёх арок, а красноватый купол Брунеллески как парашют летит над Арно.

Я обнаружила, что спуститься вниз можно другой дорогой: по крутой, но не такой длинной лестнице.

Но я не спешила. Вернулась в сад Боболи…

… Извини, сестрёнка, я, наверное, многословна и велеречива… Вон сколько написала. Всё, заканчиваю… Да, ещё: в соседнем купе сидят трое русских и разговаривают о литературе. Дама и мужчина лет шестидесяти, а молодой мужчина лет сорока. Может быть это их сын. Он сейчас увлечённо что-то доказывает, говорит о Достоевском, в руках у него том «Преступление и наказание». Сейчас они обсуждают слова Набокова о романе… Ой, я хочу послушать. Очень интересно! До встречи. Целую, твоя Ирина».

Андрей немножко прогулялся, обогнув пруд. Размял ноги и «переварил» в себе ночные впечатления Иришки. Ему захотелось иметь собаку. Свою собственную. Лучше немецкую овчарку. Он сел на траву возле самой воды. И вдруг сзади услышал шорох! Рядом, на дорожке у склона к пруду, стояла девушка. Она держала на поводочке… сову. Небольшая, пёстрая, наверное, молодая птица натянула шнур и была уже у руки Андрея.

— Извините, она обычно спокойно себя ведёт. А тут…?! Что же это?

— Не волнуйтесь, девушка. Это любовь с первого взгляда! — пошутил мужчина, успокаивая владелицу.

— Я фотографирую людей и моей Клё. Вас снять?

— Прошу, пожалуйста. Только отстегните Клё с поводка.

— Что вы? А если…?

Андрей посадил птицу на плечо. Та успокоилась и даже как-то приобняла шею мужчины своими крыльями.

Девушка сделала десяток снимков и, забирая свою подружку, сказала тихо, удивлённо и восхищённо:

— Если вы не опытный дрессировщик сов, то вы — чародей, а я снимала Любовь!

— Вот деньги, вот адрес. Жду снимки! Спасибо!