Мальтийское эхо (СИ)

— Например, в апреле будущего года организуется по эгидой Ватикана и Юнеско международная конференция. Затронуты будут две основные темы: разрушение культуры неуправляемой глобализацией и вытеснение интернет-психологией духовных ценностей, нарастание морально-нравственной апатии. Андрей Петрович мог бы поучаствовать и в организации конференции, и подготовить кое-какие материалы. Да и выступить с докладом. Он сам мне говорил в усадьбе, что поддерживает точку зрения Николая Рериха о примате культуры в государственности. Говорил о духовной общности людей, стран, всего мира. Особенно ратовал за искоренение непонимания между христианами. Сейчас как раз укрепляются отношения Московского патриархата со Святым престолом.

— Извините, но он… сейчас нездоров в полной мере. Отложим разговор на пару-тройку месяцев. А если уже честно, Андрей необычный, очень противоречивый человек. Он… он не хочет быть погруженным в социум, жить в стае, — она сделала паузу. — Дело в том, что стая внутри него.

И все у него будто игра. И в рыцарей «поиграть» ему хочется. В то же время он человек крайне отзывчивый и ответственный. Он с удовольствием, и я тоже будем выполнять специальные ваши поручения, готовы к новым поискам и авантюрам. И еще… о рыцарстве и командорстве… Видите ли, дорогой Александр Владимирович, мой Андрей, да и я в какой-то мере… не крепки в ортодоксальной христианской вере, не тверды. Андрей осознает значение Веры, понимает, что мудрость людская лукава, но убежден, что только страстный, горделивый и пытливый ум, ум смятенной, не кроткой души способен творить. А примирившаяся в своей Вере душа чиста и благородна, и ее молитва сильна, но… Извините, я заболтала вас. Извините.

— Не нужно извинений, дорогая Вера Яновна. Я отлично все понимаю. «Clericus clericum non decimat».

— «Святой не платит святому десятины», — перевела Вера. — Спасибо, Александр Владимирович. Буду ждать хороших новостей. До свидания.

— Непременно ждите! До свидания.

* * *

… Игорь рисовал, готовил вкуснейшие обеды и ужины. Но что-то мучило его. Он решил поговорить с Андреем Петровичем.

— Все просто, Игорь. Для успешной работы нужны а) царь в голове, б) чувство меры, в) системность и г) талант.

— И где я «промахиваюсь»?

— С царем, с царем, батенька, дела никудышные, — добродушно прокартавил историк, пародируя известного в прошлом политика. — Выкладывайте начистоту!

— Я думаю непрестанно о Женьке. И хочу принять решение. И не могу.

Игорь рассказал Андрею и Жениной семье, о ее проблемах.

— Через час ужин. Завтра утром вы намерены уехать. Можно за ужином мы кое-что вам предложим? Для успокоения ваших «Ежов под кожей».

— Это наверное неудобно. Нагружать…

— Бросьте. Все на паритетных началах. До встречи, — убедительно сказал Андрей и ушел к себе.

— За живопись! За образы, которые мастер умеет кистью «зацепить» с палитры и нанести на холст, — Мария Родиславовна произнесла этот первый за ужином тост, пригубив наливочки из красной смородины от Анны Никитичны.

— За вас, волшебная пани Мария, и за вас, чудесные сестры, и за вас, мудрейший Андрей Петрович! — Игорь в ответ осушил бокал наливочки из белой смородины той же «фирмы».

— Чудесные… волшебная… Спасибо, Игорь. Но я вас не выпущу из своего заколдованного леса, пока не увижу, что вы нарисовали за эти два дня, — пожилая женщина сощурила глаза.

— Что вы?! Нет. У меня лишь наброски, эскизы. С ними еще работать, — возразил Игорь.

— Игорь, не упрямьтесь, пожалуйста, — вмешалась Верочка. — Нас с Андреем вы прекрасно нарисовали за пару часов. Там, в Сиракузах.

— Хорошо. Одну такую… подобную… картину-символ я покажу. И подарю, если понравится.

Он вышел и вернулся через пять минут.

— Вот. Примите как символ вещей колдовской усадьбы, в знак любви и уважения. На память.

Игорь достал из кармана фломастер и размашисто надписал на заднике. Затем поставил картину на стул у окна. Все встали из-за стола и подошли к окну. На картине Мария Родиславовна, но моложе лет на сорок, в образе «Мадонны с младенцем» держит на руках не младенца, а усадьбу. От основания дома вниз, в землю уходят корневища, переплетаясь там между собой и обвивая голени и стопы женщины, которые тоже погружены в землю. На заднем плане, на фоне черных верхушек сосен и среди оранжево-багряного неба с темно-серыми облаками бледные, контурно выписанные лики Веры, Ирины, Андрея и Георгия Натановича. Последний, видимо, с фото на столе в кабинете.

— Тревога и ожидание… Отличная работа! Спасибо огромное, Игорь, — тихо произнесла Вера. — И снова вы угадали, увидели невидимое…

— А я-то ручонками как крепко вцепилась в дом. Держу крепко! Молодец, мастер! — пани Мария поклонилась Игорю. — Спасибо!

И после паузы, опять хитро прищурив глаза, сказала:

— Однако, градус пафоса начинает сильно превышать градус выпивки. И наше застолье не прощание навеки. Позвольте, Игорь, мне высказать наши предложения для вас. Только предложения, с вашего разрешения. Вы имеете право даже не отвечать.

Все сели за стол. Андрей наполнил бокалы.