Мальтийское эхо

— Дружба Нелидовой с императрицей Марией Фёдоровной продолжалась до смерти последней. Мария Фёдоровна доживала свой век в Павловске, ещё 25 лет. После убийства Павла. Сожгла все дневники, записки свои и мужа. Однако, будучи начальницей Воспитательного общества, часто бывала в Смольном соборе. В северном корпусе располагались Актовый зал и театр, в восточном — покои императрицы. И там же была квартира фрейлины Нелидовой. После смерти Нелидовой (в возрасте 82 лет, там же в Смольном) личные вещи её забрала любимая племянница, княгиня Трубецкая. И я думал, возвратившись в Питер, идти по этому следу, — Андрей сделал паузу. — Ты знаешь, мне почему-то не даёт покоя ещё один факт: в 1777 году после урагана сильно пострадал северный корпус. Фельтен перестроил бывшую здесь трапезную в актовый зал и театр. Но проходило немного времени и реставрацию приходилось возобновлять.

— Песок… — задумчиво сказала Вера. — У Павла I были 110 любимых пушечек. Сейчас на хранении лишь 7, остальные пропали. А уж дневники, записки…

На Смоленском кладбище было сыро и прохладно. Густые заросли в старой, лютеранской части кладбища добавляли мрачных красок в весь скорбный пейзаж. Готические декорации искосившихся и полуразрушенных надгробий и фамильных склепов были унылы и печальны. Андрей и Вера молча постояли у могилы профессора, прошлия к часовне Ксении Петербургской, помолились и направились к выходу с кладбища.

Возвратившись домой, переодевшись и пообедав, они решили отдохнуть и отправиться в Смольный монастырь, чуть позднее, к 17 часам. В городе было сухо, погода была ясной.

На площади Растрелли с трудом удалось припарковать машину. Неспешно они направились к корпусам ансамбля Собора. Прогулка и осмотр здания не могли, разумеется, дать серьёзных результатов. Как и предполагали наши исследователи большинство помещений было просто под замком: служебные комнаты, склады, ремонтные мастерские и прочее.

— Может быть тебе через своего директора попытаться связаться с местным руководством: архивные изыскания и тому подобное, — размышлял Андрей Петрович. — Хотя бы в северном и восточном корпусах.

— А чем я объясню свой интерес? Да и долгая история: бумаги, согласования, подписи. И как взять оттуда Укладку, если мы её найдём?

— Мы можем сказать, что ищем известную в биографии Павла I таинственную шкатулку от монаха Авеля, где содержались различные предсказания монаха, например, казнь Николая 2 в 1918 году, — продолжал мужчина.

— Нет, Андрей. Это ребячество. — твёрдо возразила женщина.

— Значит вновь обратиться к Дееву! — резюмировал Андрей.

Вера молча кивнула и сделала звонок Александру Владимировичу. Говорили они довольно долго и не всё из слов Верочки было понятно Андрею Петровичу. Когда телефонный разговор был закончен женщина рассказала:

— Он согласился помочь. И лично сделает звонок в Смольный и попросит через Министерство культуры прислать официальную бумагу. А через две недели, возможно, приедет в Питер.

— А что ты упоминала дважды в разговоре с Деевым вашего мэра? — спросил Андрей Петрович.

— Я не успела тебе сообщить ещё одну важную новость. Неделю назад, буквально через пару дней после твоего отъезда в Екатеринбург, Александр Владимирович перевёл нам деньги. Три миллиона евро от Папы и Ордена. За Пергамент. 170 миллионов рублей…

— Это же прекрасная новость! — воскликнул Андрей. — Но мы ведь рассчитывали на 190? Ах, да, понятно…

— Не перебивай, пожалуйста. Дело в том, что я сразу пошла в мэрию. В прекрасном настроении пошла. А вышла оттуда ни с чем и уже в дурном настроении. Мэр не принял меня. Единственно, что секретарь взял у меня из рук нашу письменную просьбу о намерении выкупить усадьбу за 130 миллионов рублей. Этот добрый секретарь поведал мне по секрету, что мэрия намеревается на территории нашей усадьбы построить Spa-отель и village. Для отдыха администрации. Поэтому мэр вряд ли согласится на наше предложение и будет просто тянуть время и молчать. А уже в официально назначенный срок, 15 января будущего года, просто пришлёт судебных приставов, если территория не будет нами освобождена.

— Ему что: мало берега турецкого…?

— Не будь наивным: ему хочется иметь личное поместье, где можно неофициально встречаться с разного рода купцами, девочками и прочее. В Турции не разгуляешься с размахом, как любят на Руси.

— Но ведь места в округе полно. Красивых мест! И у берегов Волхова в том числе.

— Мэр будет упрямиться. Бабуля в первом же телефонном разговоре с ним была резка и говорила высокомерно с презрительными нотками в голосе. Не знаю, что на неё нашло, но у ней неприязнь к этому чинуше возникла с первых секунд.

— У мэра тоже антипатия?

— Наверняка, — подтвердила Вера Яновна.

— Может Александр Владимирович? — неуверенно протянул Андрей Петрович. — Или больше денег предложить? Взятку?