Мальвина и скотина

Удачное разрешение проблемы с профсоюзами Муравьев-Апостол сопроводил фразой «еще по коньячку». Мы прошли в прилегающую к кабинету комнату отдыха, и я оторопела: на стене висели фотографии хорошенькой блондинки с печальными голубыми глазами. Сначала подумала, что спьяну померещилось, но нет: это действительно была Светка - моя лучшая университетская подруга.

Светка и я подружились в первый же день занятий и прогуляли в кафешке первую же лекцию (зачем ходить на лекции, если есть ботаники и ксерокс?). На второй год обучения мы открыли платные курсы английского для студентов с усиленной тягой к знаниям. Вели курсы носители языка. Разумеется, бескорыстно. И, разумеется, в помещении, которое они снимали на деньги общины. Немного мормонской. Но разве в этом суть?

Потом была совсем простая история с квартирами для американских преподавателей, где я и Светка выступали одновременно арендаторами и арендодателями, то есть снимали жилье у хозяев за одну сумму и сдавали его американцам уже совсем за другую. А на четвертом курсе мы попали в переплет, и нас хотели отчислить из-за нашей блестящей, но так до конца и нереализованной схемы со студенческими грантами. Однако не отчислили. Спасибо папе Алику.

Последний год в университете прошел почти невинно, за исключением нескольких нехитрых махинаций со взятками. Брали у первокурсников бабки, обещая договориться с преподавателями насчет сдачи экзаменов. Примерно половина студентов получали в зачетки свои «уд» и «хор» и без нашего содействия, а тем, у кого в головах совсем пусто было, мы возвращали деньги со словами: «Ну, извини. Ничего не вышло».

Получив дипломы, мы со Светкой улетели в Лондон. Там тоже что-то мутили, а потом я познакомилась с Мишкой и вернулась в Москву. Первое время были звонки, ICQ, электронка, а через некоторое время наше общение сошло на нет. Ну, вы знаете, как это бывает: кто-то написал, кто-то не ответил, кто-то сменил номер телефона. В общем, однажды мы потерялись, но я всегда по ней скучала.

- Светка, - прошептала я.

- Ты знаешь мою жену? - удивился Муравьев-Апостол.

- Лет сто. Учились вместе, - ответила я, в душе дико обрадовавшись тому, что подруга все еще в строю и бодро шагает по дороге авантюризма.

Откуда я это знала? Достаточно было взглянуть на ее мужа: такой гоблин годился исключительно на роль объекта аферы.

- Ни хуя се совпадение! Быстро найди Светлану Германовну, - приказал Муравьев-Апостол секретарше, и через десять минут мы со Светкой уже счастливо висели друг на друге.

К тому моменту Тейлор был до такой степени в невсебосе, что свалился с обитого кожей носорога дивана. На этом мой рабочий день закончился. Не могла же я переводить храпящее бревно!

«Бревно» отвезли на базу спать, а я, Светка и Муравьев-Апостол поехали домой или, как выразился этот «князь», в родовое поместье.

Поместье было обнесено высоким каменным забором, вокруг которого находился настоящий ров с водой. Миновав мост, мы оказались перед железными воротами, медленно открывшимися под музыку «Боже царя храни!», и я шепнула Светке:

- Полный пиздец! Какой материал для Кащенко!

- Это еще не все. Смотри и хуей, - подмигнула подруга.

И я действительно смотрела. И действительно хуела. От трех флагов посреди английской лужайки: российского, рудчерметовского и какого-то странного: волк с головой кабана перепрыгивает через барьер («Фамильный», - гордо пояснил Муравьев-Апостол). От фонтана - точной копии петергофского «Самсона». От «приемной залы» с красной ковровой дорожкой, ведущей к золоченому трону. От бесчисленного штата облаченной в униформу прислуги (Муравьев-Апостол: «Челяди должно быть много»). Короче, тут было на что посмотреть и чему удивиться.

Когда же наконец убежденный монархист удалился в опочивальню, мы со Светкой одновременно выпалили: «Ну, рассказывай!»

Мою предысторию вы уже знаете, поэтому я ее опущу и перейду к Светкиной.

- Познакомилась я с ним три года назад на Бали. Сразу просекла, что это лохнесское чудовище на бабле, а значит, надо брать.

- А что ты с ним до сих пор делаешь?

- Как что? Бабки. С такими как он бабки надо делать в браке, потому что при разводе ни фига не получишь. Я упросила его взять меня на комбинат переводчиком: к нам же много всяких иностранных пиндосов приезжает. Участвуют в тендерах на поставку оборудования. Как только они понимают, чья я жена, сразу начинают искать через меня подход к Апостолу, чтоб на лапу дать и таким образом тендер выиграть. А я сама бабки беру - по пять процентов от суммы каждого контракта - и обещаю все устроить. Беру со всех авансом, а потом возвращаю проигравшим. Помнишь наше университетское?

- Еще бы! Кстати, а это кто? - я указала на висевший над камином портрет дамы с лицом бульдога.

- Витюшкина маменька. Почившая год назад. - В глазах подруги заблестели слезы.

- Только не говори, что ты плачешь из-за ее смерти.