Малыши в подарок

– Как нужно правильно гладить головку.

Выпутываюсь из его захвата и выпрыгиваю из машины.

– Ты коза, я говорил? – орет в форточку Захар. – Верни свою задницу в машину!

Кручу фигуру из трех пальцев и ускоряю шаг.

Мне в спину летит недовольный рык, и я слышу, как его машина заводится. Ну да, не царское это дело — за кем-то идти пешком.

Ускоряю шаг и ныряю в переулок, который ведет прямиком к моей работе. За спиной рев мотора, при звуке которого сердце пускается вскачь, а дыхание прерывается, когда перехожу на быстрый шаг.

Меня подталкивает в спину капот машины Захара, и по венам прокатывается предвкушение очередной перепалки.

Черт… такими темпами я могу стать зависимой от общения с Волковым.

– Стоять! – мою талию обхватывает крепкая рука, и меня отрывает от земли и впечатывает в грудь Захара. – Жопой можно было не так сильно вилять.

Хмыкаю.

– Как хочу, так и виляю.

Меня усаживают на капот и заточают в клетку из рук.

Глава 11

Захар

Манит, зараза! Магнитом тянет. И ни хрена я с собой поделать не могу.

Хочу. Её. До. Трясучки…

Хочу и понимаю, что погибну от своего желания. Что не смогу ни черта ей дать.

И сейчас смотрю в синие глаза, а у самого внутри дрожать начинает, потому что боюсь всей этой херни с эмоциями.

Ага. Я взрослый мужик, и я боюсь какой-то девчонки! Смех!

Только вот мне не смешно.

«Тогда какого черта я стою и прижимаю её к капоту?»

– Не боишься? – с трудом сиплю и сжимаю руки на капоте в кулаки.

Только не трогать. Смотреть, но не трогать. Иначе вообще крышу сорвет, и я за себя не отвечаю.

– Чего мне бояться?

Окидываю Юльку взглядом. Сидит на моем капоте, а у меня мысли дальше летят. Что бы я хотел с ней сделать, на этом самом капоте…

– Что кто-то увидит, как ты виляешь, и не сдержится.

Хмыкает. Губу прикусывает, как будто специально меня на эмоции выводит. Пожимает плечами, так легкомысленно, как будто я фигню какую-то сморозил.

– Тут меня никто не тронет, если я не захочу. Может, отпустишь?

И глазками так стреляет. В самую душу. Дразнит зверя, который внутри меня притаился.

Медленно качаю головой и приближаюсь к желанным губам.

Ещё хочу… поцеловать. И целовать, пока башка не поедет. Хотя она и так у меня неслабо едет.

И все это из-за случайной девчонки. Упирается мне в грудь ладошкой, пытается остановить наше сближение.

Придерживает второй рукой подол юбки, чтобы я ничего лишнего не увидел, видимо.

– Не надо, Захар, – облизывает пересохшие губы и встречается со мной взглядом.

– С чего бы, Шапочка?

Она осматривается по сторонам и встряхивает волосами, которые на капоте лежат.

– Во-первых, я не хочу, чтобы обо мне по всему поселку ползли слухи, что я с кем-то кручу шашни.

– А во-вторых? – сжимаю её тонкую талию и поражаюсь, какая она хрупкая.

Сглатывает. Как маньяк, наблюдаю за дернувшимся горлом.

– Ты не свободен. И я не свободна.

Отводит взгляд, пока перед моими глазами пелена бешенства натягивается.

– Кто?

– Что «кто»? – распахивает глаза, непонимающе смотря на меня.

– С кем ты?

Дергает плечом.

– Тебя не касается, Захар. Все, что было между нами там, в прошлом, оно и осталось в прошлом, – её дыхание учащается.

И я вижу её неуверенность. Она сама не верит в то, что сейчас мне говорит.

– Значит, не так важен, если тебе о нем говорить стремно, – запускаю руку в её прохладные волосы и стараюсь не заурчать от тактильного кайфа.

Мягкие, легкие. Не думал, что могу так взбудоражиться из-за простых женских волос.

Но у меня вообще стойкое ощущение, что мне Юльку послали за все мои косяки в прошлом. Чтоб помучила меня своей напускной неприступностью.

Сейчас вон сидит, глазки жмурит, как кошка. Сама тянется за моей рукой и чуть ли не мурлыкает.

– Захар, – выдыхает, пока я тут пытаюсь справиться с собой и не откусить от неё кусочек.

Но, ожидаемо, я проигрываю сражение сам с собой. Прикасаюсь к искусанным губам, а внутри взрывается какой-то долбаный вулкан из желания, страсти и недоступности.

Впиваюсь пальцами в обнаженное бедро.

Выдох Юли по касательной скользит по щеке.

– Захар, – находит силы оттолкнуть меня, – не нужно.

Мотает головой. В глаза не смотрит, волосы поправляет. Губы кусает.

– Что не нужно, Юль? Я ж не дебил, вижу, что тебя тянет ко мне.

Толкает в грудь, и я все же даю ей долгожданную свободу. Отхожу нехотя, и она тут же спрыгивает с капота. Оказываемся на расстоянии в шаг.

– Что-то изменилось, Захар?

– В смысле? – прищуриваюсь.

Не понимаю, куда она клонит? К чему?

Она вскидывает руки и стискивает кулаки.

– Ты можешь мне предложить что-то кроме секса за деньги или без? А?

Режет по больному. Выдыхаю, голову опускаю, чтоб не вспылить. Изучаю каменистую дорогу под ботинками.

– А? Что-то изменилось за полтора года в твоих жизненных правилах?

– Вот на хрена? – рычу сквозь стиснутые зубы.

– Потому что я не игрушка. И не позволю сделать из себя девчонку, которой пользуются ради получения кайфа, – презрительно щурит глазищи свои синие.

Пронзает меня. До нутра словно пытается дотянуться.

– Да нам же по кайфу вдвоем. Вместе. Это, блин, не игра в одни ворота, – разгоняюсь.

От бессилия. От бешенства, что она опять упирается, а я ведусь.