Малышка на двоих

Звучу капризно и сама кривлюсь с этого тона. Но правда ведь – теперь всё тело деревянное, а силы мужчинам не занимать. Могли бы хоть раз использовать свою наглость в нужном направлении.

– Тогда бы нам пришлось к тебе прикоснуться.

– Во-первых, ты только что меня касался. Во-вторых, обычно вам не машет это. И в-третьих… Вы с Муром теперь будете постоянно тыкать в мою проблему?

– Во-первых, - Тимофей копирует мою интонацию, улыбаясь. – Мы хотим не тыкать в неё, а помочь. А во-вторых, Мур?

Спохватываюсь, понимая, как я только что назвала одного из своих телохранителей. Резко оборачиваюсь, чтобы убедиться – Тимур не слышал моих слов. Но его нигде нет.

– Мур вышел поговорить по телефону. Так что это будет только между нами.

Я жду продолжение со словами «если» или «но», какое-то обязательное условие. Того, что стоило ожидать. А Тим всё молчит, даже бровью не ведёт. И мне приходится начать первой:

– Но?

– Раз уж ты спросила, - мужчина усаживается рядом на диван, делая немыслимую вещь. Обхватывает мои ноги, укладывая на свои колени. – Возьмёшь меня за руку.

– Не поняла.

– Пять минут, - протягивает мне ладонь. – И твоя цена уплачена.

– Зачем?

– Чтобы ты перестала дёргаться от любого моего касания. Ты ведь боишься, что я что-то сделаю, так?

– Не конкретно ты, а кто-то, любой.

– Значит, для начала убедишься, чтоконкретно я– ничего не сделаю. Давай, не стоит Муру знать о секретах.

Смотрю на ладонь мужчины. С несколькими мозолями, небольшой царапиной на подушичке большого пальца. У Тима руки даже не дрожат. Держит ровно, долго. Давая мне необходимое время всё взвесить.

Просто прикоснуться? Это глупость. Они касались меня намного больше, чем просто взять за руку. Но это делали они, а мне всегда нужно было выступать пассивной стороной.

Теперь же первое касание именно за мной. И я это делаю. Задерживаю дыхание, зная, что это не приведёт к катастрофическим последствия. Но всё равно моя ладонь трясётся, словно при землетрясении, когда я касаюсь горячей кожи мужчины.

– Вот так, видишь?

Тим говорит медленно, будто боится, что от любого громкого звука я могу сбежать в лес. Наверное, я бы могла так сделать. Но ничего страшного нет в том, что наша кожа соприкасается. Он даже не сжимает, оставляя это мне.

Тяну наши руки вниз, укладывая на бедро. Получается так, что тыльная сторона ладони Тимофея лежит на моей ноге, но это наименьшая из проблем.

– И это всё? – спрашиваю недоверчиво, не понимая, как это должно мне помочь доверят мужчине. – Больше ничего?

– Это первый шаг, Кать. Это нормально бояться чего-то, особенно после того, что произошло. Но… Я не хочу, чтобы ты боялась меня.

– Почему? Разве не для этого вы появились снова? Сделать мне больно. Отомстить за мою ложь. Разрушить жизнь так, как я разрушила вам. Я всё понимаю, Тим, и это логично. Правда. Я ещё не поняла, что именно вы задумали, но, думаю, это не так важно? Теперь у вас против меня много фактов. Да и Тигран может вам поверить, а не мне. Поэтому…

– Теперь мы знаем мотивы твоих слов. И месть… Давай забудем об этом, хорошо? Сейчас у нас есть другие приоритеты. Лгать о чём-то твоему мужу мы точно не будем. Хотя, даже если бы так случилось, он должен верит тебе, а не своим рабочим, нет?

– С именем он поверил вам.

– Это было очень просто, Кать. Логично, что ты побежишь жаловаться Тиграну на то, что тебя обижают. И так же логично было в его присутствии называть тебя Катрин.

– Почему? Неужели это так сложно, даже сейчас, когда мы больше не воюем?

– Я с женщинами не воюю, Кать. Просто ты всегда ненавидела полное имя и сейчас не похожа на саму себя. А мы тебя всю жизнь звали так.

Ага, с тринадцати лет.

Мне очень хочется спросить, относятся ли они ко мне так же, как в тринадцать. Но это глупость даже для меня. Тимур бы не целовал девушку, в которой видит ребёнка. И Тимофей не стал бы выводить узоры на моей ладони, очерчивая линию жизни.

Я ведь замечаю это прикосновение далеко не сразу. А когда понимаю, что его пальцы переплетаются с моими, поглаживают костяшки – ничего не говорю.

Мужчина сейчас может дёрнуть к себе, сжать в объятиях и никуда не отпустить.

Сильнее впиваюсь зубами во внутреннюю сторону щеки, жую её и сдерживаюсь от необдуманных поступков. В конце, концов, пять минут это не так уж и много. Потерпеть можно.

Вот только же терпеть не приходится. Кожа у Тимофея приятная, лишь немного грубоватая. И это кажется настолько невинным касанием, что не вызывает волну паники.

Некстати вспоминается Тигран, о котором не стоит думать, когда мои ноги лежат на коленях другого мужчины. Но муж никогда так не делал, не давал привыкать.

Или мне не нужно было? У нас был официальный статус, штамп в паспортах. Тигран мог сделать со мной всё, что захочет. Может, поэтому я его не боялась, а доверяла? Никакое сопротивление не поможет, если муж перейдёт черту.

А паника лишь вопрос времени и поступков.

– Тигран, кстати, звонил.

– Не говори, что мы можем возвращаться! Я весь день отмывала этот дом.