Малышкина и Карлос. Магические врата

– Зачем? – испугался Саша. – Не надо, я очень уколов боюсь!

Ниночка рассмеялась сквозь слезы.

– Ну что ты как маленький! Тебе надо укреплять организм, глюкоза, витамины нужны… Ты так похудел, бледненький такой! Ничего, я тебя быстро откормлю!

Саша вдруг почувствовал приступ сильного голода.

– Ниночка, у нас есть мясо? Я бы сейчас с таким удовольствием отбивную смолотил!

– Я сейчас!

Ниночка кинулась на кухню и через двадцать минут уже кормила Сашу паровыми котлетками. Он сначала скривился, увидев угощение, но спустя мгновение с аппетитом принялся уничтожать содержимое тарелки. С непривычки он сильно устал, и Ниночка промокнула ему со лба выступившие капельки пота.

– Спасибо, – прошептал Саша, погружаясь в целительный настоящий сон, а не в то жуткое, граничащее со смертью забытье, в котором он пребывал последнее время.

Ниночка так и осталась сидеть у постели, слушая Сашино шумное дыхание. А когда он начал смешно похрапывать, довольно рассмеялась и, несмотря на поздний час, пошла звонить Корделии, чтобы рассказать о Сашином возвращении.

Трубку снял Малышкин и очень обрадовался, что больной пришел в себя. Саша ему очень нравился: такой всегда уравновешенный и доброжелательный.

– Это отличная новость! – воскликнул Малышкин. – Только обязательно вызови врача, даже если Сашка будет возражать. Незачем идти у него на поводу. Может быть, ему следует соблюдать какой-то особый режим или диету? Скажи, что нужно привезти, я все куплю и подъеду к вам.

– Спасибо тебе, Володя. – Ниночка едва не расплакалась от признательности. – Уж не знаю, что бы я делала без вас с Корделией!..

Глава 3

Когда летучая мышь, она же Юля Белобратова, исчезла в проеме окна, Алиса, Швыров и Серебряков с Карлосом застыли от неожиданности, зато веселящаяся вовсю инфернальная общественность не обратила на это удивительное превращение никакого внимания. Для нечистой силы такие метаморфозы были самым обычным делом.

– Зачем Юлька обернулась мышью? – спросила ошеломленная Алиса, окинув друзей растерянным взглядом. – Она ведь их больше всего на свете боится!

– Я думаю, все дело в перстне Гиппократа, – заявил Миха с глубокомысленным видом.

– Ясное дело, – поддакнул ему Грызлов, – вы только вспомните, что было со мной!

У Алисы на глаза навернулись слезы, она всхлипнула:

– Как же мы ее теперь найдем?

– Давайте не будем впадать в панику раньше времени, – сказал Карлос, сохраняя полное спокойствие. – Мы отыщем ее чуть позже. Я думаю, что и она будет нас искать!

Швыров, чтобы успокоиться, принялся с сосредоточенным видом перебрасывать свой барабан с руки на руку. Он даже не заметил, что нечисть в вагоне перестала разговаривать и насторожилась: даже такого слабого звука было достаточно для того, чтобы некоторым ее представителям стало дурно.

– Бедная девочка, – сказал профессор Серебряков, – представляю, как ужасно она себя сейчас чувствует!

Поезд домчался до «Гоголевской», двери открылись, и в вагоне сразу стало свободнее, потому что все даркеры, а их было больше половины пассажиров, бросились на выход. Прошла минута, другая, а поезд почему-то не трогался.

Оказалось, на станции проходят строевую подготовку штурмовые отряды даркеров. Эти существа были одеты по военной моде Второй мировой войны в черные эсэсовские мундиры и немецкие каски, но на рукавах у них вместо свастики красовалась нашивка с надписью по-английски: Dark Forces. Они шли по граниту станции стройными рядами, чеканя шаг, высоко задирая выпрямленные в колене ноги. Мерный грохот кованых сапог звучал в замкнутом пространстве грозно и неумолимо. А командовал парадом – вы не поверите, но Алиса сразу его узнала – милицейский сержант Куркуленко со станции «Университет»! Вот это номер!

Машинист предупредил пассажиров, что двери закрываются, следующая станция «Шарашкинская», переход на Сталинско-Бериевскую линию. И поезд тронулся, постепенно набирая скорость.

– На следующей нам выходить, – сказал Карлос, – давайте пробираться ближе к выходу.

Дорогу им перекрыла группа баньши. Они немилосердно толкались, а одна из них наступила Алисе на ногу.

– Кто это? – спросила Алиса у Карлоса. – Она весит как взрослый слон.

– Баньши? Хорошо еще, что она помалкивает, – ответил Карлос, – а не орет, как пароходная сирена. Они таким образом предупреждают о грядущих несчастьях. Их крик называется кининг, а сами они из рода фей, только не добрых, а очень злых.

Только Карлос произнес эти слова, как одна из баньши широко открыла огромный рот, показав утыканную острыми зубами челюсть, и издала жуткий вой. По узкому вагону пронеслась мощная звуковая волна, больше похожая на ураганный ветер. У тех, кто не оглох, заломило в ушах и перехватило дыхание. Баньши кричала, пока поезд не доехал до следующей станции.

Когда Карлос, Алиса и Швыр, пошатываясь, вышли на платформу, профессор Серебряков с лязгом поднял забрало, которое предусмотрительно опустил в самом начале звуковой атаки.

– Вот это голосок! – сказал он с уважением. – Эту даму можно использовать для физических опытов в области акустики.