Мамин мозг. Как понять себя, чтобы стать идеальной мамой для своего ребёнка. Научное обоснование нашим тараканам, фишкам и пунктикам

Одно исследование, проведенное Принстонским университетом, показало, что немалая часть материнских страданий во всем мире вызвана простым несоответствием между ожиданиями женщин от материнства и «информационным шоком» от живой реальности, особенно если реальность тесно связана с учебой или работой[53]. Притворяться, что мы остались такими же, как раньше, – иными словами, такими же, как все остальные, – и мы можем реально что-то решать в этом вопросе, невероятно контрпродуктивно и даже опасно.

Может быть, некоторые из нас действительно захотят укрыться от этих истин, подобно самкам птиц-носорогов, которые замуровывают себя (используя для этого свои же собственные фекалии) вместе с птенцами в дуплах деревьев на весь период «молодого материнства», а самцов к себе подпускают, только чтобы те иногда кормили их свежими финиками.

Нет, я уж лучше встречу опасность лицом к лицу – даже если мой мамский мозг, в конце концов, действительно станет похож на кучу битых яиц или томленую свинину, чего я втайне опасаюсь. Осознать фундаментальный сдвиг моего центра тяжести – как физического, так и умственного, – это лучший способ двигаться вперед.

Недавно одна из моих дочерей написала красным маркером мое имя на своей ноге, как она любит. Но на этот раз, стоя рядом с ней, я заметила кое-что новое: если перевернуть слово MOM[54]

, получится WOW[55].

Глава 1

Тот самый мааамент

Рождение матери

– Мам…

Моя мама, лежащая рядом со мной, твердо вознамерилась поспать. Она сняла слуховой аппарат, поняла я, еще сама не до конца проснувшись. Но это не так и важно – я притащила свою 71-летнюю мать на продуваемую всеми ветрами овцеводческую ферму в Коннектикуте в основном для моральной поддержки.

Мы с мамой дежурим в качестве вечерних «наблюдателей» – следим за судьбой четырнадцати сильно беременных овец. Несколько из них должны были окотиться в этот холодный мартовский день в большом, побитом жизнью амбаре рядом с домом, в котором мы спали. Мы должны вставать каждые два часа и проверять, как дела у овец. Конечно же, я вскочила по первому же звонку будильника айфона: у меня трое маленьких детей, которые могут проснуться когда угодно, так что я уже привыкла не спать глубокой ночью, а вот у мамы такой практики не было довольно давно. Тем не менее вскоре мы уже натягиваем сапоги.

Большинство добровольцев, готовых не спать по ночам на ферме, приезжают ради возможности потискать новорожденных ягнят с розовыми носиками и мохнатыми коленками, но вот я здесь ради матерей. Овцы – ключевое животное-модель для изучения того, как зарождается материнское поведение, самых первых моментов материнства. Поскольку овцы – стадные животные, потомство которых обычно присоединяется к огромной толпе из сотен животных вскоре после рождения, материнские узы устанавливаются у них невероятно быстро: 30 процентов овец могут узнать своего ягненка сразу после рождения, а остальным для этого хватает четырех часов[56]

.

На улице так холодно, что звезды блестят, словно слезы.

Мы с мамой идем по лужайке, хрустя снегом. Войдя в пахучий, теплый, совершенно темный амбар, я повторяю про себя методики экстренного овечьего родовспоможения, которыми, возможно, придется воспользоваться, если управляющий фермой не успеет добраться вовремя. Самая пугающая из них – крутить безвольно обвисших ягнят у себя над головой. Я прочитала большой ламинированный буклет, где описывались разнообразные узлы, в которые спутываются двойни и тройни, и толком не смогла уснуть, потому что мне вечером сообщили две вещи: овца по кличке Леди 56 в прошлом году принесла сразу пять ягнят, а сейчас может окотиться в любой момент.

Я делаю глубокий вдох и включаю свет в амбаре.

Ничего. Волшебного превращения овец в мам не произошло. Собственно, они стоят и жуют себе сено, словно девушки из долины Сан-Фернандо[57]

– жвачку. «Они что, просто сидят тут и едят всю ночь?» – не без зависти спрашивает мама. (Я привезла ей только зерновой батончик). Овцы огромные и спокойные, хотя иногда и задевают друг дружку своими здоровенными животами. «Они даже не представляют, насколько они большие», – предупредил нас работник фермы. Любая женщина на третьем триместре беременности с этим согласится.

Мы проверяем овец на характерные признаки начала родов: глаза, огромные, как блюдца, вытянутые шеи, искривленные губы. Я проверяю мохнатые попы в поисках амниотического мешка[58], который, как нам объяснили, «похож на большой воздушный шарик с водой, торчащий сзади», или слизистой пробки[59] («как большая сопля»). Когда я прохожу мимо Леди 56, та послушно поднимает хвост, и на землю падают маленькие какашки, похожие на драже в шоколаде. Она вздыхает, потом рыгает.

Мои бдения пропали втуне – ни один ягненок той ночью не родился. Но когда через несколько недель я снова приехала на ферму, амбар совершенно преобразился. Один за другим – или трое за тремя, бывает и так, – родились ягнята, и они скачут по переполненному загону, словно попкорн по сковородке.