Манчестер Блю

Он усмехнулся: она всегда меняла тему в момент, когда, казалось, между ними устанавливались близкие, доверительные отношения. Она унаследовала это от него, не от Мэри.

– Тогда меня больше беспокоили взрывы. Мне хотелось побыстрее провести расследование. – Неожиданно он вспомнил слова Армитеджа. – Твоя подруга Джилл Каплз, которая работает в разведывательном отделе, что она из себя представляет?

– Много работает. По-настоящему предана своему делу.

– Она замужем?

– Нет. А что? Она тебе нравится?

– Слишком молода для меня. Она совсем не похожа на полицейского. Скорее на женщину, которая любит наслаждаться жизнью.

– Не верь этому. Работа для нее на первом месте.

– У нее в полиции ни с кем нет романа? – осторожно спросил он.

– Нет. Она любит развлекаться в свободное от работы время. У нее был кто-то. Кажется, американец. Когда она туда ездила. Обычно она излишне не откровенничает. Но я чувствую, что у нее с ним что-то серьезное.

– Хорошая интуиция для полицейского. Почему ты с ней дружишь?

– Мне она просто нравится. Я никогда не считала ее своей подругой, потому что я твоя дочь.

– Иногда я забываю об этом. О том, что это связывает тебя.

– Да ничего. Я привыкла, но не больше.

– В общем-то, все мы чем-то связаны. Ладно, пора спать, дорогая. Мне нужно выспаться, чтобы быть готовым к тем трудностям, которые ожидают меня завтра.

– Счастливый! Ты умеешь спать спокойно.

В девяти милях от них Маршалл, договорившись по телефону о дальнейших действиях, тоже лег в постель.

Он спал как убитый.

Не надо торопить наступление рассвета, утром он проснется и будет готов встретить новый день.

14

Мысли, не дающие покоя

Госпиталь Бетесда

Мэриленд

По его просьбе принесли документы – три большие коробки, заполненные папками.

Ронейн, тихо лежа на кровати, наблюдал, как в его обитую звукопоглощающим материалом палату, осторожно ступая ногами в носках, вошли двое мужчин с коробками в руках. На их лица были надеты марлевые маски.

Первым вошел Питер Смит, а следом за ним Грег Дейли из разведывательного отдела Эль-Пасо. Неплохие ребята, которых Ронейн уважал и которым доверял. Однако прежде всего они несли ответственность перед УБН, и Ронейн не забывал этого.

– Куда лучше поставить? – спросил Смит.

– Сюда, напротив, чтобы мне не поворачивать голову, – последовал ответ.

Они медленно пересекли комнату и осторожно опустили коробки у кровати. Затем с такой же осторожностью поднесли два пластмассовых стула с резиновыми колпачками на ножках. Убедившись, что все готово, они сели.

Ронейна это забавляло. С некоторых пор он стал находить развлечение в поведении своих немногочисленных посетителей. Конечно, неожиданные и громкие звуки отдавались резкой болью в его обнаженных нервных окончаниях, однако ему доставляло удовольствие утрировать ситуацию, наблюдать, как сильные, здоровые мужики осторожно ходят вокруг него на цыпочках, будто мыши вокруг спящего кота.

– Сожалею, что доставил вам беспокойство.

– Ничего, все нормально, – произнес Смит приглушенным голосом, каким они все говорили в этой палате. – Я слышал, ты идешь на поправку.

– Уже немного лучше. – Ронейн не стал объяснять, что пройдет восемь месяцев, прежде чем открытые нервные окончания покроются кожей.

– Жарковато здесь.

– Ничего не могу поделать. Меня это вполне устраивает. – Тепло и влажность помогают легче переносить боль.

– Ты готов? – Смит всегда был нетерпелив.

– Да.

– Откуда начнем?

– Пожалуй, с Эль-Пасо. С самого начала.

Смит кивнул и стал просматривать папки из первой коробки. Найдя то, что искал, положил документы на колени и открыл первую папку. В ней лежала стопка фотографий, он начал одну за другой показывать их Ронейну.

– Все это было снято на пограничном посту до и после попытки провезти наркотики. Крупным планом – трупы убитых во время перестрелки курьеров, в том числе водителя грузовика. А здесь снимки прохожих в толпе, может быть, ты кого-нибудь узнаешь.

В третьей пачке фотографий Ронейн увидел того, кого искал. Бородатый, лохматый мужчина среди пешеходов, переходящих границу. Одетый как мексиканец, он выглядел скорее латиноамериканцем, чем техасцем.

– Отложите вот это, – сказал он, стараясь при виде своего палача и убийцы Бетти не впасть в состояние шока. Ронейн закрыл глаза и представил, будто он ест ванильное мороженое, сидя в снегу на Северном полюсе. Эта картина помогала ему снизить температуру тела. Несколько раз его пронзила острая боль, но он сумел с ней справиться. Почувствовав некоторое облегчение, открыл глаза. – У меня это часто случается, – произнес он извиняющимся тоном.

– У нас есть время. Не торопись.

– Все прошло. – Он сказал неправду, но нужно было занять мысли чем-нибудь, вызывающим меньшие страдания.

– Кто это на фотографии?

– Пока просто отложи ее. Давай будем делать по-моему. Я не хочу отвлекаться, ладно?