Мандолина капитана Корелли

Ко времени, когда Яннису исполнилось пять лет и вместо Караманлиса избрали Христоса Сарцетакиса, мальчик уже знал, как говорить «Привет» и «Ну, разве он не прелесть?» на шести разных языках. Почти все время он проводил в таверне под бабушкиным приглядом, и над ним ворковали пышущие здоровьем сентиментальные иностранцы, которым нравились мальчики с оливковой кожей и смоляными челками над глазами цвета черного дерева, до тех пор пока они не вырастали и не приезжали в их страны в поисках работы. Яннис подносил корзиночки с хлебом, очаровательно выглядывая из-за края покрытого скатертью столика, и чаевыми зарабатывал достаточно денег, чтобы позволять себе медвежонка, игрушечную радиоуправляемую машинку и выполненную из прочного пластика модель кубка чемпионата мира по футболу. Пелагия с гордостью представляла его гостям, а он уверенно-вежливо протягивал ручку – подлинный образ идеального ребенка, которого уже не найти в более процветающих, но менее здравомыслящих странах. Его старинные манеры были изумительной новинкой, и он только морщился, когда его обнимала и слюнявила какая-нибудь жирная дама с дурным запахом изо рта и липкой красной помадой.

Причиной его постоянного пребывания в «Таверне Дросулы» являлось то, что отец строил новые курортные меблированные комнаты с плавательными бассейнами и теннисными кортами, а мать возвратилась к старомодному досоциалистическому феминизму, провозглашавшему, что женщина имеет равные права с мужчинами, когда это касается капиталистического предприятия. Она заняла у мужа деньги, чтобы открыть магазин, и за четыре года честно вернула их с пятью процентами годовых. На улице Берготи в Аргостоли она открыла большой сувенирный магазин, в котором продавались копии амфор, «четки для нервных», куклы, одетые в фустанеллу греческих пехотинцев элитных частей; кассеты с музыкой «сиртаки»; принадлежности для подводного плавания; статуэтки Пана, играющего на волынке, явно сосредоточенного, но все же наделенного великолепной, преувеличенной эрекцией; совы Минервы, выполненные из известняка; открытки; коврики ручной работы, которые на самом деле были изготовлены на станках в Северной Африке; фарфоровые дельфины; боги, богини и кариатиды; терракотовые маски комедии и трагедии; серебряные безделушки; постельные покрывала, украшенные орнаментом; миниатюрные брелоки для ключей, которые забавно имитировали движения при совокуплении; маленькая заводная бузуки с провисшими красными нейлоновыми струнами, сделанными из рыболовной лески, которая играла «В воскресенье никогда» или «Грек Зорба»; романы Казандзакиса на английском; темные иконки с подлинной патиной, изображавшие различных святых, чьи написанные кириллицей невероятные имена не поддавались расшифровке; смягчающие средства для обгоревших на солнце британцев; кожаные ремни и сумочки; тенниски, которые обнародовали варианты сообщения «Мой папаша съездил в Грецию, а я получил только эту вшивую тенниску»; путеводители и разговорники; гарпунные ружья; парацетамол; пляжные сумки, у которых распарывались ручки; плетенные из рафии циновки; прокладки и презервативы. Антония, одетая, как всегда, в ослепительно белое, председательствовала в этом эклектическом торговом центре, сидя с самого открытия (чтобы не оставить никаких зацепок налоговому инспектору), засунув в рот большой палец и сложив длинные ноги в позе изощренной грации.

Вскоре она открыла еще магазины с таким же ассортиментом в Ликзури, Скале, Сами, Фискардо и Ассосе, а чтобы успокоить свою художественно-утонченную совесть, субсидировала гончара для производства по-настоящему красивого садового оборудования и украшений в классическом стиле из морозоустойчивой терракоты. Они с Алекси побывали в Париже и Милане, имея неясную идею об открытии очень дорогого бутика в Афинах, и теперь Алекси презрительно отметал доводы тех, кто желал бы перераспределить его богатство: «Между нами говоря, мы с Антонией даем работу десяткам людей. Своим обогащением мы обогащаем наш персонал, так что не лезьте ко мне с этой устаревшей чепухой, ладно? Вы что хотите? Хотите, чтобы все они жили на пособие по безработице? А вы представляете, сколько людей занято изготовлением вещей, которые мы продаем? Сотни, вот сколько».