Мангазея

– А ты что, Егорушка, никак собирался облагать ясаком самоедов лишь десятком казаков? – усмехнулся Степан.

Однако тот, ничуть не обидевшись, пояснил:

– Да нет, конечно. Ведь это я сказал к тому, что Савельич очень даже удачно подобрал стрельцов в наш отряд. А ведь тех-то было около сотни, никак не меньше. И теперь мы его стараниями уплетаем эту чудо-ушицу. – Казаки благодарно посмотрели на того. – Но, как говорится, хороша кашка, да мала чашка.

– Не расстраивайся, Егор, – ушицы хватит и на добавку, а то и не на одну, – успокоил того Серафим, деловито помешивая черпаком в котле.

– Дай-то Бог тебе здоровья, Серафимушка, на долгие годы за труды твои праведные!

– И на том спасибо, Егор!

– Сейчас бы, мужики, да под такую закусочку самое время было бы принять чего-нибудь эдакого, – мечтательно произнес один из казаков, подмигнув товарищам.

– Терпи, казак, – атаманом будешь! Ведь теперича заглянуть в шинок сможешь лишь тогда, когда возвернемся в Мангазею, – заметил другой. – А когда это будет, одному Господу Богу известно. Да начальникам нашим, – уточнил он, мельком глянув на Афанасия.

Так, с шутками и прибаутками казаки и ели, а вернее, уплетали знатную ушицу.

«А ушица-то и впрямь ох как хороша, – размышлял Афанасий, разжевывая нежную осетрину и запивая ее наваристым бульоном. – Придется-таки задержаться здесь, у этой речушки, делая рыбный запас, даже и в том случае, ежели больше и не попадется в сети эта чудо-рыба. Ведь и сиг-то тоже хорош, чего уж душой кривить. Тем более что на стоянке в устье Худосея, которую я планирую сделать, нашими сетями эту широкую, по словам того же Тимофея, реку уже не перекроешь. Так что будем ставить шатры, – уже твердо решил он и в который раз удивился: – Ну кто бы это мог только подумать, что в этой «переплюйке», по выражению одного из казаков, можно изловить такое чудо… В общем, все как в той пословице: мал золотник, да дорог, – улыбнулся он своим мыслям.

Запил ушицу крепким сладким чаем. «Не пожалел, стало быть, Серафим, сахарку для своего начальника, – усмехнулся Афанасий. – А теперь, пожалуй, можно, и отдохнуть после трудов праведных».

– Ипполит, ты уж как хочешь, а обеспечь мужикам защиту от гнуса. Лапника не жалей!

– Само собой, Савельич! Не волнуйся – все будет в наилучшем виде! – заверил его костровой.

– Всем отдыхать! – распорядился он и пошел к дощанику взять какую-нибудь подстилку: лето летом, а земля-то еще ох, как холодна, не дай Бог, прострелит поясницу.

* * *

Когда же после отдыха подошло время проверить поставленные сети, на берегу возле них собрался весь отряд.

– Дай Бог, еще одну осетровую рыбину споймаем! – высказал общую надежду один.

– То-то была бы удача! – вторил тому другой.

– Не каркайте под руку! Ишь, губы-то раскатали! – осадил их третий.

А когда вытащили одну сеть, то в ней оказались два серебристых сига и стерлядка длиной в локоть[42].

– Тащи другую, служивые! – раздались нетерпеливые голоса.

– Спешка нужна при ловле блох. Али не ведаете, православные? – степенно ответил стрелец, бывший у рыбаков за старшего.

– Да не томи-то душу, Спиридон! – взмолились стрельцы.

– Не мешкай – тяни и вторую! – поддержали тех казаки.

И когда рыбаки потянули ее, перебирая веревку руками, то вдруг напряглись.

– Никак еще одна такая же рыбина! – задорно воскликнул один из них, налегая на веревку.

– Тяни, тяни, паря! – подбадривали его из толпы.

И после очередного рывка рыбаков на берегу забился огромный, почти в сажень длиной таймень в окружении еще двух сигов и чебака[43].

– Ну и здоров же, мужики! Никак, однако, не менее пяти пудов будет! – удовлетворенно заметил Спиридон, вытирая пот со лба.

Стрелецкий десятник удовлетворенно посмотрел на Афанасия:

– Ну вот, Савельич, ожидали увидеть очередное чудо-юдо, а вытащили вон какого борова! Стало быть, опять повезло.

– Это так, Семен! Рыбалка действительно удалась. А посему распорядись ставить шатры. Будем здесь делать рыбный запас.

Чертеж

– А теперь, Тимофей, – обратился Афанасий к проводнику, – пока мужики будут ставить шатры, продолжим, пожалуй, делать чертеж Таза-реки по свежим, так сказать, следам. Ты-то не против?

– Ты что, Савельич, в своем ли уме, коль спрашиваешь меня об этом?! – чуть было не обиделся тот. – Ведь по этому чертежу нашему пойдут еще многие русские люди и не единожды скажут нам с тобой большое за него спасибо. Да ведь разве кто-нибудь или что-нибудь сможет удержать их от дальнейшего похода на восток, уже за Турухан и далее, к самому Восточному морю?!

Афанасий благодарно пожал руку своему верному спутнику. А мысленно поблагодарил воеводу Жеребцова за столь дорогой для него подарок в лице проводника.

– В шатре будет, пожалуй, темновато, а ежели откинуть полог для света, то комарье загрызет, – рассуждал он. – Так что давай-ка устроимся лучше у костра. Согласен, Тимофей?

– А то нет?!

– Тогда захвати в дощанике обрезок доски с чертежом и прочие письменные причиндалы.

– Я мигом, Савельич! – с готовностью воскликнул тот, предвкушая работу по составлению чертежа, пусть и кропотливую, но зато такую интересную.