Маньяками не рождаются

Походила она сейчас на покойницу, вылезшую из гроба с потеками от бывшей косметики. Ей надо было бы в ванную, но где? К кому пойти в таком виде. Она села на скамеечку в сквере возле ресторана и так сидела долго, опустив голову. А в это же время два режиссёра, устроившие спектакль, упивались победой. В тот же день Ниночка отправилась домой, к матери. Вальяжная жизнь для нее закончилась вместе с провалившейся победой. Она искала врагов и натыкалась на себя, именно её самоуверенность и привела к такому печальному концу. С собой у неё был только тот чемоданчик, с которым она пришла в свое новое жилище. Его вручили ей в домоуправлении. Что она будет делать пока не знала. Полученный урок воспринимала, как происки врагов и вместо того, чтобы извлечь из него пользу, чтобы выйти из сложившейся ситуации, затаила злобу и желание мстить. И выбрала явно неподходящих спутников для начала новой жизни.

НОВАЯ ЖЕРТВА

Павел торжествовал. Как красиво он сделал изменницу! Запомнит навсегда. Пусть скажет спасибо, что живая и невредимая ушла назад, домой к матери. Смутные мысли бродили у него в голове с тех пор, как однажды по дороге, возвращаясь домой, он увидел девчонку лет четырнадцати-пятнадцати, идущую по асфальту впереди.

Она была чуть полноватой, ножки, такие аппетитные были открыты до самых трусиков. И шла она как-то вихляя задком, и ножки её лениво мелькали, передвигаясь по асфальту. Он ехал на самой малой скорости и неотрывно наблюдал за беспечным существом, полуголым, одним на дороге. И вот именно сейчас, когда так хотелось новеньких приключений, он увидел толстушку. Поравнявшись с ней, он помахал ей рукой и крикнул:

— Подвезти?

Она остановилась, с любопытством зверька смотрела настороженно, но не сердито и не пыталась сбежать. Её глазёнки говорили о желании прокатиться, но видимо действовал наказ родственников не садиться в машину с незнакомыми.

— Не могу, — с сожалением сказала девочка. — Мама заругает.

— У тебя сердитая мама?

— Ого. И поддать может.

Он припарковал машину и вышел.

— Тогда может быть мороженое, здесь на скамеечке?

— Мороженое? Наверное, можно, если здесь.

— А какое ты любишь?

— Эскимо, — ответила лакомка.

Она уселась на скамеечку в тени, а он пошёл покупать мороженое, улыбаясь своим явно неплатоническим мыслям. Ему уже давно хотелось приключений, дерзких необычных. Вера с лицом монашки не была желанной в такие минуты, да и доступность собственной жены была отвратительна искателю приключений. Вскоре он вернулся с мороженым и они уплетали его, сидя на бульварной скамейке. Кругом тишина, полуденный зной не привлекал гуляющих. Наступило бабье лето. Шикарный пейзаж из осенних деревьев делал сказочным вид города. Багряные краски с зелёными, оранжевыми, жёлтыми коврами из листьев создавали нереально счастливую гармонию прекрасной жизни без опасностей и печали. Лара, убаюканная прелестью дня, приятным собеседником и беспечной юностью, рассказывала Павлу о себе Вскоре он знал, что она живет с мамой и бабушкой, учится в школе, отца у неё нет, никогда его не видела, сегодня прогуляла уроки из-за контрольной по алгебре и совсем не хочет учиться.

— Скорее бы работать, — вздохнула маленькая прелестница.

— Кем же ты хочешь стать?

— Продавщицей. Они все время с людьми общаются. Там много всего вкусного.

— Ты голодна?

— Еще бы. Утром чай и всё. Живот урчит.

Её непосредственность волновала Павла. Он думал, как покрасивее уговорить девочку пообедать с ним, но только не в ресторане, на виду у всех. Хорошо бы она согласилась уехать за город. Там на выезде есть харчевня, вполне приличная. А после видно будет.

— Хочешь поедем пообедаем?

— Я боюсь.

— Кого? Меня? Разве я похож на волка, который ест детей?

— Нет, ты красивый, хороший, но что скажет моя мама?

— Ты думаешь, она тебя видит? Ау, мама, ты где?

— Ладно, ладно поедем.

Она забралась в машину на переднее сиденье и автомобиль помчался за город. Харчевня была маленькой и уютной. Сюда даже из города приезжали. Зазывало название «Тёщины блины».

— Какое интересное название, — удивилась Лара.

Их встретили приветливо, усадили за полированный столик с маленькой льняной скатертью в цветах. В конце стола стоял тульский самовар и возле него на подносе чашки с блюдцами, заварной чайник, ложечки в вазочке. Скромный букет из разноцветных листьев довершал натюрморт. В меню кроме обычных мясных блюд и салатов были блины: с икрой, сметаной, с медом, блинчики с творогом, мясом и ещё с кем-то, но путешественники уже выбрали себе лакомства. Вскоре стол был заставлен так, что краев не было видно. Всевозможные напитки в открытых бутылках притягивали Ларин взгляд. Но места в желудке больше не было. Она смотрела на всю остающуюся снедь и качала головой.

— Вот бы сюда мою бабушку. Она так любит поесть.

— А дома плохо с едой?

— Супчик, каша — пища наша, — так говорит мама. — Молоко.

— Значит мы с тобой будем почаще обедать здесь.

— Невозможно. В школу ходить надо.

— Значит после школы. Это будет наша с тобой тайна.

— Еще что. Мать голову открутит, если узнает, где я была.