Маньяками не рождаются

Дело запахло скандалом. Костя вызвал Ниночку и предложил ей выложить пять тысяч, те, что она взяла обманным путем.

— У меня нет денег.

— Ты хочешь объясняться в прокуратуре? — спросил он ее.

Ниночка не знала что делать. Деньги были, но расставаться с ними вот так запросто, она не могла. Но и скандал ей был ни к чему. Подумав, она полезла в сумочку и выложила купюры на стол. Взяла их и пошла в кабинет Кости.

— Возьмите ваши деньги, я всё равно бы подала это заявление. Подумаешь, не успела.

— Уходите, — сказал ей Костя, увидев, как гневная женщина краснеет на глазах и приподымается со стула.

Ниночка вышла. Пришлось приглашать бухгалтера и оформлять возврат четырех тысяч рублей, не отработанных юристом и потребованных назад клиентом. Деньги были отданы, инцидент погашен, в стол легло заявление о нечестности Ниночки. Можно было оформлять приказ об увольнении как «не внушающей доверие». Костя с удовольствием написал его и попросил секретаря вручить его виновнице.

— Ты с ума сошёл, да знаешь ли ты, что тебе сделает Павел?

— Знаю. Поэтому без отработки прошу покинуть помещение. Не забудь сдать свои дела мне. И ключи от квартиры завтра.

— Ты чокнулся? — завопила она. — Да тебя самого уволят немедленно.

— Хорошо. Уволят, уйду.

Ниночка пригласила Наташу и начала изливать ей душу.

— Этот дурак не знает, что его ждет.

— Ты же говорила, что с Павлом всё покончено и ты выходишь за другого.

— Кто их разберет, мужиков, — раздраженно ответила Ниночка. — Я Павлу соврала, сказала, что моя мама попала в больницу и мы пока не можем встречаться. Я должна смотреть за детьми. Сегодня приедет Александр и мы решим с ним вопрос будущего.

— Но как же квартира?

— У Александра есть своя в два раза больше моей. Он живет с дочкой вдвоем. Ладно, — сказала она мрачно, — вечером мы разберёмся во всём, я думаю, что Костя перегрелся, его Павел остудит.

— Мне можно к тебе приехать?

— Когда?

— Часов в семь.

— Но ненадолго. В восемь я буду занята.

Именно это и хотела услышать её коварная подруга, получившая свои «тридцать сребренников» в виде автомобиля. Через час, позвонивший ей Павел, хохотал над действиями Кости и обещал окончание спектакля сделать ещё более комическим.

— Сук надо учить, — сказал он и выключил телефон.

— Мамуля, — нежно сказал сын, обняв за плечи так давно не обласканную им мать. — Сегодня моя сучка и твой кобелина встретятся в восемь часов вечера. Как ты смотришь на это?

— Ты точно знаешь время и место?

— Точнее некуда.

— Ты-то сам что предпримешь?

— Пока не решил, но подумаю.

— Я тоже. Встретимся в шесть и обсудим.

— Хорошо.

Ниночка решила, что сегодня добьётся от своего немолодого вздыхателя предложения руки и сердца и тогда Павел увидит что потерял. Решил поиграть с нею в кошки-мышки, Костю подставил. Но она всем покажет, на что способна её деятельная натура. Позвонила Наташе, единственной оставшейся верной ей подружке и откровенно изложила планы на вечер.

— Я сегодня пойду в самый шикарный ресторан, где и получу предложение руки и сердца от Александра. Музыка, приглушенный свет.

— Как бы я хотела увидеть твой триумф? Меня никто никогда не приглашал в ресторан.

— Идея. Ты пойдешь со мной. Только будешь за столиком рядом. Я сделаю заказ и оплачу. Мы с тобой будем соприкасаться друг с другом, тебе все будет слышно и видно.

— Но я одна, неудобно как-то.

— Я попрошу официанта подсадить к тебе кого-нибудь приятного. У них есть такие парни за оплату на времяпровождение.

— Только учти у меня денег нет.

— Все войдёт в один счет Александру. Итак, дорогая в восемь я жду тебя.

Они еще поболтали о том, во что одеться и как Наташе лучше проехать к ресторану.

* * *

Через несколько минут Павел знал уточнённые данные о вечернем приключении. Любовь Ивановна созревала для выдержки. Сделать «нос» прямо на виду у всех она не могла. Тогда он действительно вынужден будет уйти с молодой пассией. Нет, нужно чтобы все было ясно и красиво. Его пока держать при себе, не выясняя отношений, а ей дать урок на всю жизнь, как отбивать любовников у зрелых богатых дам, да ещё оставлять молодого любовника, такого как Павел, давшего ей всё для начала в жизни. Предстояло отрепетировать сцены и «сделать разводку», как в хорошей трагедии, элементами комической оперетты. Готовилась она основательно. Ходила по комнате, словно раненая львица, лишь её рычание заменяло мысли, бушующие гневом и жаждой мести. Выпила успокоительного. Позвала сына.

— Ты позвони Гоше, официанту и попроси посадить их за наш столик. Пусть ничему не удивляется и побольше разных закусок, вин, самых дорогих.

— Собралась с ними ужинать?

— Никогда. Поймешь в конце, что значит оскорблённая женщина.

— Я тоже должен присутствовать?

— Заедешь, заберёшь у неё ключи от квартиры.

— А она куда пойдёт?

— Предоставь мне заботу о ничтожестве. Вздумала тягаться сразу с двумя Крутых. На всю жизнь запомнит этот день. Внукам будет рассказывать, как сказку, только в третьем лице.

— Ты её побить хочешь?

— Глупые мысли у тебя, сынок. Физически побить — ерунда, стыд для обеих сторон. Я с ней расправлюсь так, как ещё никто не расправлялся с подобной девкой.