Маннергейм и блокада. Запретная правда о финском маршале

Впоследствии, в мемуарах Маннергейм пытался представить свои контакты с гитлеровской Германией в самом безобидном свете, показать, что они, по сути, не выходили за чисто технические рамки: «Летом Геринг, министр-президент Пруссии и одновременно командующий ВВС Германии, пригласил меня посетить немецкие авиационные заводы. Поскольку мне было желательно пополнить представления о развитии авиационной техники, полученные мной на выставке в Хендоне, я принял приглашение и в сентябре выехал в Берлин. Поездка оказалась весьма плодотворной, убедившей меня в том, что новые руководители Германии искусно и быстро создают вооруженные силы, и прежде всего ВВС. Благодаря ключевому положению Геринга именно воздушным силам выделялись самые крупные суммы. Начиная с шикарного, продолжавшегося строиться здания министерства авиации повсюду видно было только новое и современное. В особенности так обстояло дело с огромными и мощными заводами Юнкерса и Хейнкеля, а продемонстрированные мне типы самолетов были равноценны, если не сказать превосходили те типы, которые я видел год назад в Хендоне. Мне также предоставили возможность познакомиться с подготовкой летного состава. Здесь я впервые увидел, как на первом этапе летчиков обучают на планерах. Возвратившись домой, я поднял этот вопрос перед руководством наших ВВС и добился того, чтобы Союз содействия авиации также проявил интерес к этому дешевому и эффективному методу обучения

». Совершенно очевидно, что маршал был кровно заинтересован в том, чтобы его тесные связи с Третьим рейхом не стали достоянием общественности. Поэтому всерьез принимать то, что он писал по данному вопросу в своих мемуарах, не приходится. Что же происходило в реальности?

А в реальности практически сразу же после возвращения из Берлина Маннергейм распорядился активизировать деятельность финского военного представительства в Германии. Маршал старался тщательно избегать односторонней ориентации на одну из европейских держав, однако финско-германские связи стали стремительно укрепляться. В 1935 году Геринг пригласил Маннергейма на охоту в Роминтен в Восточной Пруссии. Эти знаменитые охотничьи угодья ценились еще германским императором Вильгельмом II. Дни пролетели незаметно, Маннергейм чувствовал себя в близкой и родной для него среде европейской аристократии.