Мао Цзэдун

«Те, кто считает, что, жертвуя своим суверенитетом, Китай остановит японскую агрессию, предаются бессмысленным утопическим мечтаниям. Японский флот вынашивает планы блокады наших портов, захвата Филиппин, Бирмы, Индокитая, Малайи и восточных владений Голландии. В случае войны Япония предпримет все, чтобы превратить эти страны в свои военно-морские базы… Но Китай — слишком большая держава. До тех пор, пока остается свободной хотя бы пядь его территории, ни о каком покорении не может быть и речи. Даже если Японии удастся оккупировать значительную часть нашей страны, располагая сотней, а то и двумя миллионов мужчин, которых можно поставить под ружье, мы еще весьма далеки от поражения. Огромный потенциал революционно настроенных масс будет неисчерпаемым источником пополнения рядов борцов за свободу и независимость. Этот источник не иссякнет и после того, как черный прилив японского империализма разобьется о невидимые глазу подводные скалы нашего сопротивления».

Все лето и осень 1936 года КПК продолжала обращаться к Гоминьдану с призывами о заключении перемирия и объединении сил для борьбы с Японией. В августе при поддержке Коминтерна Мао предложил возродить существовавший в 20-е годы единый фронт КПК и Гоминьдана и установить Всекитайскую Демократическую Республику, парламентской системе которой будут подчинены и «красные зоны». «Для великого народа, лишенного национальной свободы, — заявил он Эдгару Сноу, — главной задачей революции является не построение социализма, а борьба за свою независимость. Какие могут быть разговоры о коммунизме, если у нас нет даже страны, где можно было бы на практике претворять его идеи?» Мао был согласен даже на формальное переподчинение Красной армии и превращение ее в составную часть вооруженных сил страны под общим руководством националистов. До тех пор, пока партия сохраняла фактический контроль над своими войсками и территориями «красных зон», она демонстрировала готовность идти на любые уступки.

Но в конечном итоге оптимизм Мао не оправдался. В конце ноября на встрече в Шанхае Чэнь Лифу, заявив о том, что боевая сила КПК должна иметь какие-то границы, определил высшую ставку. Сначала прозвучала цифра в три тысячи человек, потом он неохотно дал согласие на тридцать. Не более.

Вскоре стали ясны и причины. Чан Кайши проникся убеждением: для того чтобы окончательно избавиться от коммунистов, ему необходимо сделать один — последний — шаг. 4 декабря вдоль шоссе к хорошо охранявшемуся аэродрому в Сиани выстроилась полиция. Для начала подготовки шестой кампании по окружению базы КПК в Шэньси прибыл лично генералиссимус. На протяжении трех предыдущих месяцев Чжан Сюэлян склонял его к скорейшему завершению гражданской войны и отправке Северо-Восточной армии на борьбу с японцами. Сейчас перед Чжаном стоял ультиматум: либо воевать против коммунистов, либо немедленно отводить свои войска на юг.

Дальнейшие события разворачивались с поразительной быстротой.

Во вторник 8 декабря военный министр Японии выступил с заявлением: если Китай не изменит своего враждебного отношения к оккупационной армии, то двум странам не избежать нового конфликта. На следующий день тысячи студентов двинулись в марше протеста к Линту ну, курортному местечку неподалеку от Сиани, где находилась резиденция Чан Кайши. Полиция открыла огонь, несколько человек были ранены. В четверг Мао телеграммой известил Чжан Сюэляна о том, что из-за «чрезмерных требований» Чан Кайши переговоры с националистами прерваны. Через двадцать четыре часа секретарь Мао Е Цзылун получил ответ. Он оказался довольно коротким, однако шифровальщик обнаружил в тексте, исполненном на классическом древнем языке, фразу, содержащую два иероглифа, смысла которых никто в секретариате понять не мог. Текст срочно принесли Мао, и тот, бросив взгляд на трудное место, улыбнулся: «Хорошие новости!»

На следующее утро живший неподалеку от штаба Отто Браун поразился бурной деятельности на улицах Баоани. Установленный в кабинете Мао полевой телефон связи с Политбюро и Военным советом звонил не умолкая. Сам Мао, работавший по ночам, а затем отсыпавшийся до полудня, был на ногах необычно рано. Его телохранитель сообщил Отто Брауну удивительную весть, распространявшуюся по городу со скоростью пожара: Чан Кайши, арестованный по приказу Чжан Сюэляна, находится в казармах Северо-Восточной армии в Сиани.