Мао Цзэдун

«С победой в наших рядах могут обнаружиться высокомерие, желание облачиться в тогу героя, стремление почивать на лаврах, погоня за радостями жизни и отвращение к тяжелому ежедневному труду… Отдельные члены партии, выстоявшие под пулями врага и заслужившие своей храбростью безусловное уважение, будут не в силах противостоять засахаренным стрелам буржуазии… Все мы должны проявить высочайшую бдительность. С оружием в руках добытая победа — это всего лишь первый шаг в великом походе на десять тысяч ли. Хвастаться тем, что мы сделали этот первый шаг, — непростительная глупость. Чувство законной гордости придет много позже… Китайская революция — величайшее достижение, но наш путь на ней не заканчивается, впереди еще ждут огромные трудности. Нам необходимо не только разрушить старый мир, мы должны создать новый».

Вот почему, говорил Мао, партийным работникам следует забыть на время о том, что они знают хорошо, и начать осваивать то, чего они не знают. В России, напоминал он, после победы революции коммунисты тоже не имели никакого опыта в экономическом строительстве, однако недостаток знаний не помешал им создать «огромное и могущественное социалистическое государство». Что удалось России, то будет по силам и Китаю.

Во второй половине дня 1 октября 1949 года с башни Ворот Небесного Спокойствия на площади Тяньаньмэнь в Пекине, окруженный высшими руководителями Коммунистической партии, Мао Цзэдун официально провозгласил образование Китайской Народной Республики.

За десять дней до этого заседание Политбюро ЦК КПК одобрило текст новой Конституций. Постоянным местом пребывания правительства основной документ определил город Пекин, бывший столицей Китая на протяжении двух династий — Мин и Цин. Мао Цзэдун стал главой государства.

На заседании Мао скажет:

«Китайский народ, составляющий четвертую часть всего человечества, выпрямился во весь рост. Китайцы всегда были великой, храброй и трудолюбивой нацией, которая только в новое время позволила обогнать себя другим… Но сегодня мы сплотили наши ряды и разбили внутреннего и внешнего врага. Уже никогда более не станем мы нацией униженных и оскорбленных».

1 октября под ласковыми лучами осеннего солнца перед стотысячной толпой, зажатой стенами узкой тогда площади, своим высоким голосом с явственным хунаньским выговором Мао повторил: «Мы, четыреста семьдесят пять миллионов китайцев, поднялись с колен и заявляем: впереди нас ждет светлое будущее!»

К этому моменту руководство партии готовилось несколько месяцев, примеряя, по словам пекинцев, «новые одежды». С площади были убраны ряды древних шелковиц, ямы и выбоины залили бетоном, уложили бордюрный камень. В центре поднялись стальные мачты с прожекторами. Огромный, в два этажа высотой, портрет Чан Кайши, выполненный на сваренных металлических листах из разрезанных бензиновых бочек, был заменен таким же по размерам портретом Мао. После речей начался военный парад. Его открыла конница НОА, за которой потянулись длинные колонны захваченных у гоминьдановцев американских грузовиков и танков. Следом на площадь ступили горожане, громко скандировавшие: «Да здравствует Председатель Мао!» В ответ из репродукторов неслось: «Да здравствует Народная Республика!» В наступивших сумерках небо над городом озарилось сполохами фейерверков. На площади появились гимнасты с разноцветными бумажными фонариками, разрисованные красными звездами и пролетарской эмблемой серпа и молота. По словам поэтически настроенного очевидца, они выстроились в форме «гигантского корабля новой китайской государственности, стремительно несущегося по сине-зеленым волнам». Над крытыми желтой черепицей дворцами Запретного города поплыли звуки музыки, заглушаемые время от времени мощным хором голосов, с торжеством выпевавших имя Мао.

Советский Союз на следующий день стал первой страной, признавшей новое государство. Поздравления прислали братские партии, начиная от Рабочего комитета Коммунистической партии Таиланда и заканчивая Лейбористской партией Великобритании. Мао начал готовиться к своему первому зарубежному визиту — в Москву.

Столь смелое решение оставить страну, где еще не закончилась гражданская война, свидетельствовало о той уверенности, которую Мао внушали его товарищи по партии, и об огромном значении для него предстоящей поездки. К концу 1949 года большая часть территории Юго-Западного Китая по-прежнему находилась в руках националистов. Попытка НОА занять остров Цзиньмэнь (Цюэмой), расположенный напротив побережья Фуцзяни, была отбита и стоила коммунистам жизней около девяти тысяч солдат. В середине ноября Чан Кайши прилетел с Тайваня в провинцию Сычуань, где Гоминьдан основал временную столицу страны. 6 декабря, когда Мао садился в специальный поезд, который доставил его в Москву, генералиссимус еще находился в Сычуани.

Визит в Советскую Россию четко обрисовал приоритеты Мао во внешней политике.