Мара и Морок. Трилогия

В этот раз я просыпаюсь по-настоящему. Я знаю это, потому что всё отлично чувствую и слышу. Отдохнувшая, выныриваю из затянувшегося сна. Я продолжаю лежать с закрытыми глазами, но голова ясная и больше не болит. Теперь я прекрасно ощущаю, что лежу на мягкой кровати, которая, к счастью, больше не раскачивается, как лодка на волнах. Меня не тошнит. В помещении стоит запах трав и, кажется, сладкого чая, здесь тепло и относительно тихо. Единственный повторяющийся звук – это размеренное перелистывание страниц да треск огня, пожирающего поленья. Хотя бы один человек находится со мной в комнате, и он читает книгу.

Но что-то не так с моими руками. Я медленно разлепляю глаза, часто моргаю, привыкая к солнечному свету, льющемуся сквозь два больших окна и освещающему небольшую, но уютную комнату. Она в спокойных белых и кремовых тонах. Я кошусь влево, там столик и пустое расстояние от кровати до стены с окном. Стараюсь незаметно перевести взгляд направо. Замираю, замечая шкаф вдоль стены, камин, в котором потрескивает затухающий огонь, в стороне два кресла и несколько мягких стульев вокруг круглого столика. А на одном из этих стульев сидит Северин. Один на один со мной в комнате и без охраны. Это так нелепо, учитывая, что его убийство – моя главная цель.

Он не замечает моего внимания, продолжает читать книгу, сидя ко мне полубоком, закинув ногу на ногу. Король Серата в белой рубашке и тёмных, скроенных по фигуре штанах, а его богато украшенный чёрный кафтан перекинут через спинку соседнего стула.

В этой спокойной тишине я могу рассмотреть Северина получше, подметить все отличия от брата. Я помню, что молодому королю сейчас двадцать четыре года, но выглядит он чуть моложе. Роста они с Александром почти одинакового, однако Северин стройнее и его черты лица мягче. Тонкими пальцами он с какой-то мечтательной улыбкой перелистывает страницу, наклоняет голову, открывая моему взору аккуратную линию подбородка и длинную шею, которую я хотела сломать. Северин изящнее брата, он скорее принц, чем воин. Таким могло быть лицо Аарона, если бы он не был обременён убийствами и одиночеством, тесно связанными с жизнью таких, как мы.

Чёрные волосы падают Северину на глаза, и я не могу понять, они тоже похожи на изумруды или ближе к цвету…

А нет. Они чуть темнее. Как хвоя у елей.

Я растерянно приоткрываю рот, понимая, что Северин смотрит на меня. На то, как я его разглядываю. Его рот тоже удивлённо приоткрывается, но молодой король берёт себя в руки первым. Закрывает книгу и улыбается мне так широко, что появляются очаровательные ямочки.

Он вообще знает, что я собиралась его убить?

– Агата. – Я задерживаю дыхание, его голос намного мягче, чем у старшего брата. И именно его голос был одним из тех, что я часто слышала, будучи без сознания. – Рад, что ты очнулась. Мы уже давно ждём, и я хотел лично принести извинения за случившееся. Один человек из нашей стражи слишком сильно ударил тебя по голове. Позволь заверить, что мы разобрались с ситуацией, он наказан должным образом. Такие ошибки ни я, ни Александр не прощаем.

Всё ещё забываю дышать. Он серьёзно не понимает, что я собиралась с ним сделать? И сделала бы, не выруби меня тот солдат.

– Обычно брат сидит с тобой, но ему нужно было отдохнуть. Александр не хотел оставлять тебя наедине с кем-нибудь, особенно со мной, но это всё глупости.

Я пытаюсь приподняться, но тут замечаю, что не так с моими руками. Я вообще только теперь оглядываю себя. Они меня переодели. Переодели в какое-то лёгкое платье молочно-белого оттенка. Моё лицо краснеет, когда я понимаю, что это ночная сорочка. Я в кровати, наедине с королём Серата в одном-единственном ночном платье. Но ещё и, ко всему прочему, мои руки лежат на животе, скованные кандалами. Они легче, чем те, в которых Аарон привёл меня во дворец, но я внимательно рассматриваю цепь и вижу, что та тянется вверх, закреплённая на одной из деревянных балок в верхней части балдахина. Длины этой цепи не хватит, даже чтобы встать с постели.

Он приковал меня к кровати, оставив в одной ночной сорочке.

Аарон. Мерзавец.

Во мне растёт негодование, я едва удерживаюсь от гневного вопля. Северин замечает, как меняется моё лицо, пока я с растерянностью оглядываю платье на груди. К счастью, хоть ткань не прозрачная.

– Ох! Тебя переодели, но исключительно ради твоего удобства. Твоя прошлая одежда была грязной и в крови! – Северин вскакивает с места и делает один неловкий шаг ко мне, но растерянно замирает, когда я поворачиваю к нему испуганное лицо с собирающимися в глазах слезами.

Любимый трюк моей сестры.

Притворись жертвой.

Я наигранно всхлипываю, в мнимом страхе подтягиваю колени к груди, пытаясь приподняться и отползти от мужчины подальше. Я хватаюсь за цепь, приделанную к балдахину, и делаю вид, что готова заплакать. Хотя слёзы почти настоящие.