Мара и Морок. Трилогия

Неловко поднимаюсь, насторожённо смотря на молодого человека, который больше не предпринимает попыток меня схватить. Прижимаю скованные руки к груди, но ткань, к счастью, держится крепко. Он порвал только плечо и рукав. Принц больше ко мне не прикасается, но внимательно следит, пока я медленно обхожу его, чтобы поднять с пола кафтан Северина. Тот упал, когда я пнула стул.

– Могу я воспользоваться, – я поворачиваюсь к Северину, сжимая ткань в скованных руках, – …ваше высочество? Величество?

Не знаю, как мне вообще к нему обращаться в данной ситуации.

– Конечно, – кивает король, а потом разочарованно качает головой, глядя на старшего брата.

– Сходи за ней, – устало говорит Аарон своему брату.

– Ты уверен, что вас можно оставить наедине?

– Можешь не переживать за меня.

– Я скорее переживаю за Агату, – хмыкает Северин, и я с недоумением перевожу взгляд на него.

– Не стоит. Если ты не заметил, из нас двоих именно она пустила мне кровь, – Аарон указывает пальцем на всё ещё кровоточащую рану на лбу.

– Хорошо, – сдаётся король, а потом обращается ко мне: – Агата, прошу тебя, перестань калечить моего брата.

Его голос так спокоен, а просьба столь комична, что я как можно быстрее прячу улыбку, едва появившуюся на моих губах. Северин покидает комнату, и я оглядываю устроенный мной погром. Теперь я чувствую холод, потому что продолжаю босиком стоять на каменном полу. Делаю шаг в сторону, чтобы встать на ковёр.

– Я тебя не переодевал. Это сделали служанки, – говорит Аарон, помогая мне накинуть на плечи кафтан своего брата.

– Зато ты приковал меня к кровати.

– Хочешь сказать, тебя разозлило именно это, а моего брата ты вовсе убивать не собиралась? – с иронией парирует он, слегка cклоняя голову набок.

– У меня было как минимум две возможности это сделать, и ни одной из них я не воспользовалась. Пока.

Я подчёркиваю последнее слово, чтобы он понял, что дальше всё будет зависеть от правды, с которой он тянет так долго. Аарон внимательно смотрит мне в глаза, пытается понять, насколько я серьёзна, а заметив, что я босиком, сажает меня в мягкое кресло. Я забираюсь в него, подтягиваю к себе ноги, стараясь как можно больше прикрыться кафтаном.

– Сколько я была без сознания?

– Чуть больше недели.

– Это ты держал меня в таком состоянии?

– Да, ударили тебя слишком сильно, было много крови и, вероятно, сотрясение мозга. – Аарон поднимает ещё одно упавшее кресло и садится напротив. – С помощью нашей связи легко заживают телесные раны, но с мозгом сложнее. Постоянно поддерживать тебя в спокойном состоянии было лучшим решением.

– Возможно, – отвечаю я, – если бы вы поменьше ругались у моей кровати.

– Ты слышала, с кем я ругался?

– Слышала голоса, но имена – нет. Или не помню.

Аарон кивает, запуская пальцы в длинные волосы.

– Так ты, наконец, расскажешь мне правду, из-за которой притащил меня в самое ненавистное место?

– Ты настолько ненавидишь Серат и мою семью?

Я морщусь, удивляясь, что он до сих пор не понимает.

– Нет ничего, что я ненавидела бы больше, чем Серат и твою семью.

Я причиняю ему боль или разочаровываю своим ответом. Он слабо кивает, неуверенно облизывая губы перед тем, как продолжить:

– Я привёз тебя сюда, чтобы ты передумала.

У меня вырывается злой смешок.

– Такое возможно, только если Ариан не предавал Анну и моя сестра жива, – язвительно выплёвываю я.

– Тогда мы придём к компромиссу, потому что Ариан не предавал твою сестру.

Мы, не моргая, сверлим друг друга взглядами. Он упрямым, а я хмурым. И никто из нас не хочет сдаваться.

– И Анна жива. Я её воскресил.

4