Мара и Морок. Трилогия

Сестра просыпается резко, буквально подскакивает на кровати, с опаской озираясь вокруг. А заметив меня, на ногах и уже одетой, взрывается слезами. Я стараюсь не ахнуть, когда она обхватывает меня за шею и прижимается слишком близко, отчего тело вновь начинает болеть.

– Я убью этого Даниила, я убью их всех!

Она беспрерывно шепчет сквозь громкие всхлипы, как кроваво разделается со всеми правителями Аракена, а я тихо смеюсь и поглаживаю её по волосам, слушая подробности, на которые она вряд ли способна.

– Как Северин? – спрашиваю я, пытаясь прогнать картину из мыслей, как содрогалось его тело, пока он пальцами старался оттянуть верёвку от шеи.

Даже сейчас, при одном только воспоминании, к горлу подступает ярость пополам со страхом.

– Голос к нему почти полностью вернулся, помимо синяка на шее, ничего страшного нет. – Сестра напряжена, она нервно сжимает ручку щётки для волос, которую я ей протянула, прося сделать что-то с тем ужасом на голове, что остался у меня после сна.

– Если бы не ты… – Анна запинается, не желая произносить свои страхи вслух, я понимающе киваю.

– Не думай об этом. Я была в ярости и хорошо им наподдала вместо тебя, – пытаюсь пошутить я. – Одного я приложила головой о колонну.

– Я видела, что ты там устроила, – натянуто улыбается сестра, расчёсывая мои волосы. – И видела твою кровь… по всему полу, а потом на ковре в коридоре… на стенах… на лестнице…

Её красивое личико кривится от горя, и она снова плачет, но продолжает заниматься моими волосами. Мне больно видеть её такой, но я знаю, что сестре нужно время, нужна возможность выплеснуть все эти слезы, ужас и боль. Отпустить напряжение. Поэтому я ничего не говорю и жду, пока ей полегчает. Я прикладываю руку к груди, где медленно, но равномерно бьётся моё сердце.

Открываю рот, чтобы спросить про Аарона, всё ли с ним в порядке, но меняю свой вопрос в последний момент:

– Больше никто не пострадал?

– Около десяти стражников убито. Но нам повезло больше: судя по оставшимся трупам, к нам пробралось больше тридцати наёмников. Из тех, кого мы взяли живыми, Александр выбил имена двух подкупленных предателей, что помогли убийцам проникнуть внутрь. Они же рассказали, что дворец будет полупустым в этот день. С ними разобрались.

Сестра перестаёт плакать, взгляд становится более ожесточённым.

– Скольких вы поймали? И смогли выяснить, кто подослал убийц?

– Ты уже сама знаешь кто. Мы все знаем, – бубнит Анна.

– И всё же?

– Да, пятерых смогли отловить. Их допросил Александр.

– Они мертвы?

– Все до единого.

Я лишь киваю, не осуждая, но мне жаль. Лучше бы стража всех перебила. Анна вновь собирается с духом, её пальцы умело создают мне простую, но удобную причёску из распущенных волос и одной косы из верхних прядей. Мне не нужна была причёска, но я ничего не говорю, зная, что сестра отвлекается от дурных мыслей, пока её руки заняты. Анна также старается привести моё лицо в порядок. Подводит глаза, красит губы и пудрой прикрывает синяк. Его всё равно видно, но он уже не так выделяется.

– Есть новости. Мы вчера вечером много спорили, но я считаю, что ты должна знать и принять решение, – серьёзно начинает она, но потом с улыбкой качает головой, замечая, что я опять в рубашке, хотя она накупила мне множество платьев.

– Какое решение?

– Вчера пришло письмо от Даниила. Он привёл небольшую армию к нашей границе, требуя встречи и переговоров.

– Армия для мирных переговоров? – скептически отвечаю я.

– И не говори, – фыркает сестра, доставая для меня чёрный приталенный кафтан. – Он хочет встретиться с тобой.

– И если я откажусь, он нападёт?

– Да.

Я думаю, пока аккуратно натягиваю одежду. Анна вытаскивает мои волосы, вновь давая им рассыпаться по спине. Я перевожу взгляд на окно, отмечая, что большая часть стекла покрыта причудливыми морозными рисунками. На некоторое время задерживаю на них внимание.

– Я согласна, – отвечаю я после непродолжительного молчания. – Где сейчас Северин?

Сестра приводит меня в просторный кабинет короля. Здесь светло за счёт больших окон и светлых стен, но, как и в библиотеке, вся мебель тёмных оттенков, что делает её более тяжёлой и громоздкой. Особенно выделяется массивный стол Северина, что сейчас завален бумагами и книгами в каком-то странном беспорядке. В комнате есть ещё маленький столик, окружённый мягкими креслами с высокими спинками.

У меня вырывается вздох облегчения, когда я вижу Северина у окна. Он о чём-то размышляет и смотрит на площадь перед дворцом, но, услышав голос Анны, поворачивается к нам. Король выглядит собранным, аккуратным и красивым, как всегда, лишь на шее остаётся ещё полоса, след от удавки, но оттенок уже не столь тёмный.

– Наконец-то! – Он за пару шагов преодолевает расстояние и обнимает меня с такой счастливой улыбкой, что внутри что-то обрывается.

Я тоже стискиваю его в объятиях, но отпускаю, когда боль простреливает бок.

– Прости, – замечая мою гримасу, Северин сразу отстраняется с виноватой улыбкой. – И за это, и за то, что оставил тебя.