Марафон со смертью

– Ладно, ерунда... Ты знаешь, я тебе почти поверил, – усмехнулся Николай, – но ты, Андрюша, не привел ни одного аргумента в пользу того, что водитель был подосланным убийцей, а не обыкновенным алкоголиком за рулем, залившим с утра в своем колхозе сто – двести граммов для бодрости.

– Я же тебе сказал сразу, что у меня не доказательства, а предчувствия. Хреновые, Коля, предчувствия, тревожные... Кстати, тебя уже однажды "наказывали" – помнишь, летом, в твоем собственном подъезде?

– Ну, ты приплел!

– Я уверен, что это тоже был акт мести – кого-то ты тогда зацепил.

– Андрюш, а детективы ты давно читал? Или, может, американских боевиков насмотрелся? Мы же тогда еще не занимались контрактами "Технологии и инжениринга"! Как же ты можешь ставить рядом эти два происшествия?

Дубов несколько минут сидел молча, с нескрываемым сожалением глядя на друга – этот человек, оказывается, действительно был неисправимым романтиком в душе, не позволяя себе замечать в людях дурное.

Николай тоже молчал, переваривая и взвешивая версию Андрея.

Наконец он заговорил:

– Ты знаешь, Андрюша, меня однажды уже пытались убить за мои журналистские дела.

– Ты что? Когда?

– В Одессе еще. Псих с гранатой в метре от меня стоял, уже и чеку выдернул.

– Ни черта себе! – присвистнул Дубов, с нескрываемым удивлением глядя на этого совсем молодого еще мужика, на долю которого за последний десяток лет выпало столько, сколько не выпадает десятку человек за всю жизнь.

– А снаряд, как тебе тоже, наверное, известно, дважды в одну воронку не попадает.

– Коля, есть еще несколько моментов, которые меня сильно беспокоят.

– Говори!

– Во-первых, у меня такое чувство, будто кто-то копается в наших бумагах, когда нас нет на работе.

– В смысле?

– Прихожу утром в свой кабинет – и что-то не так. Чувствую, кто-то в папках на столе рылся, хотя лежат они, на первый взгляд, так, как я положил.

– Ну, брат, снова у тебя одни чувства в качестве аргумента! – разочарованно протянул Николай. – Я уж подумал, серьезное что-то...

– Однажды я схитрил – как в детективных романах или фильмах, не смейся.

– Не смеюсь.

– Я вырвал волосинку...

– На такие жертвы пошел – и все из-за своей подозрительности! – не выдержал и задорно рассмеялся Николай, запрокидывая голову.

– Ты же говорил, что выслушаешь мою информацию вполне серьезно, – строго посмотрел на него друг, и Коля поспешил побыстрее успокоиться.

– Конечно, извини!

– Так вот, я наслюнявил, извини за подробности, волос и прикрепил его на обложку верхней папки – так, чтобы, если кто-то посторонний, кто не знает про ловушку, откроет ее, я это сразу заметил.

– И? – встрепенулся Коля – информация на самом была деле важной.

– Наутро волосок был сорван! – торжествующим тоном завершил Андрей.

На несколько минут в комнате повисла тишина – Андрей наблюдал за реакцией Николая, а тот напряженно думал – судя по всему, кто-то и впрямь заинтересовался их работой.

Николаю нужно было срочно найти какой-нибудь контраргумент, который бы поставил данные Дубова под сомнение – версия могла быть принята только тогда, когда была бы стопроцентная уверенность в ее неопровержимости.

И Самойленко нашел!

Довольный собой, он шлепнул себя ладонью по лбу, рассмеялся и воскликнул:

– Андрюша, Шерлок Холмс ты мой дорогой! А про Татьяну Сергеевну ты забыл?

– Про какую Татьяну Сергеевну?

– Про уборщицу нашу, милый ты мой! Она пришла себе тихонечко вечерком или утречком, когда вас, оглоедов, нет в кабинетах, смахнула тряпкой твой волос, не подозревая, какая важная операция проводится у нее под носом, – и все! А ты тем временем ловишь злоумышленников, покушающихся на тайны редакции программы "Деньги".

Он был уверен, что своим гениальным открытием застанет Андрея врасплох, но тот сидел все так же невозмутимо, а когда Николай отсмеялся, спокойно ответил:

– Отпадает. Вообще-то Я не думал; что ты принимаешь меня за такого идиота.

– Не обижайся, ты что!

– Я и не обижаюсь... Короче; Татьяна Сергеевна уборкой занимается не утром или вечером, а именно утром, часов в семь. Я был на работе уже в шесть. Волос был сорван. Так что на нее можно не списывать.

– Ну, это другое дело...

– А для верности ваш покорный слуга Шерлок Холмс проделал эксперимент еще дважды.

– И?

– Оба раза с тем же результатом – кто-то ночью орудует в моем кабинете.

– Однако!

Коля задумался.

Дело действительно принимало серьезный оборот.

Попасть на телецентр даже днем было задачей не из простых – охрана строго следила за входящими-выходящими, и обмануть ее было практически невозможно.

Этот же неизвестный препятствий не знал. Значит, или это был кто-то из своих, телевизионщиков, кто сумел подобрать или изготовить ключ к двери в кабинет Андрея, либо настоящий профессионал тайных операций.

Но чьи и какие секреты они могли зацепить, чтобы против них, обыкновенных журналистов, натравливать профессионалов или, как утверждает Дубов, киллеров?

– А чем вы сейчас в "Деньгах" занимаетесь? Кого "крутите"? Может, есть что-то серьезное? Кому мы могли нечаянно наступить на хвост?