Марат

Марат устал босиком по асфальту и повернул на проселочную тропинку. Здесь текла речка Дьюмба, шириной в семь метров – лианы, нависающие над водой, женщины с бельем на мостках. Марат проходил речку только когда шел к школе, воду для дома набирал в колонке.

Женщины стирали белье. Марат попытался пройти вдоль реки, но его остановили.

– Что? – спросил Марат.

– Крокодил, – объяснила женщина. Ее лицо было закрыто, Марат видел только черные глаза и черточку переносицы. Негритянка. Руки мокрые, кожа молодая.

– Снова?

Крокодилы редко доплывали до Дьюмбы. Им не нравились люди, шум, дорога, грязная вода. Хищники, добиравшиеся сюда, обычно становились людоедами. В их брюхе можно было найти серебряные кольца, монетки, куски синтетической ткани. Иногда от одного человека, иногда от многих.

– Да. Его будут убивать сегодня днем. – Она еще секунду смотрела на него. Он почувствовал что-то в ее взгляде. Что-то похожее на страх. И еще притяжение. Сердце забилось чуть чаще.

– Иди своей дорогой, – сказала ему желтокожая старуха без чадры. Девушка снова начала катать ткань по доскам. Марат послушался и не пошел вдоль реки. Вместо этого он повернул, вышел на горбатый деревянный мост, достаточно широкий, чтобы разминулись три человека, и там остановился. Крокодил не опасен, пока твои ноги не стоят в мокрой глине у берега. Сев на деревянные жерди, он перетянул разрыв на майке к себе на живот, достал иголку и начал штопать. Далекий рокот моторов все нарастал. Скоро Плаца будет полна людей, и женщин у воды станет в два раза больше.

Последнего крокодила убили из автомата солдаты. Марат прибежал, но тело уже унесли. Ему сказали, что голова была вся разворочена. Хищник успел схватить человека за ногу, и тот стрелял в него в упор, пока не потратил весь магазин.

Поединок. Марат хотел чего-то такого. Это была настоящая жизнь. Он хотел иметь оружие и право на убийство. Черные стежки ложились на майку цвета хаки. Он прошил в одну сторону, потом в другую – прочность не бывает лишней. Когда кончилась нитка, заткнул иголку обратно в ворот.

Интересно, Роберт уже нашел ее?

Марат спрыгнул с жердей. Доски моста глухо откликнулись на удар. Что-то плеснулось в воде. Он посмотрел вниз. Если это крокодил, можно присмотреться и увидеть его глаза над поверхностью. Но на это нужно время и опыт. А если опыта нет, времени понадобится очень много. Крокодилы тупые, но ловкие: они прячутся в тине, за ветками и грязью, почти не шевелятся, сидят на месте или даже позволяют течению медленно нести себя. Намон сказала однажды, что крокодилы – это злые лоа. Она любит злых лоа. Они позволяют ей кормить их, а она может заставить их убивать для себя.

Марат еще раз пробежал глазами по прибрежной траве, ничего не увидел и пошел к школе.

***

Школа – большое одноэтажное здание. Пологая двускатная крыша со щербатой черепицей. Серые стены, широкие окна. Огромная веранда, которая в хорошую погоду используется как класс. Песчаный двор с футбольными воротами из живых пальм и тремя рядами бревенчатых лавок.

Марат вошел во двор и огляделся. На лавках мальчишки. Собрались почти все, но занятия не начинаются: учителя еще пьют чай в глубине веранды.

У Марата не было друзей. Все в этой школе были протестантами, все были черными, как беззвездная ночь, все знали своих отцов.

Камила нашла эту школу четыре года назад. Она хотела, чтобы ее сын научился читать, писать и считать, но денег на это у нее не было. В трущобах Ямусукро всего несколько бесплатных школ: одна католическая, три исламских. Мальчика без веры туда не принимали.

Марат сел особняком. Сквозь жидкие кроны пальм он видел вершину Нотр-Дам-де-ла-Пэ, вечного молчаливого свидетеля. Туман истаял, и теперь купол казался голубым на фоне серого неба. Он опустил голову.

Во двор вошли трое мальчишек – все из класса Марата. Клавинго, Крис и Поль. Крис родился в протестантской семье, а Клавинго вслед за отцом крестился несколько лет назад и сохранил имя на родном языке. Поль немного отличался от друзей. Он был марабу. Это делало его кожу чуть более светлой, чем у товарищей.

Они прошли мимо Марата. Потом Крис оглянулся: что-то зацепило его взгляд. Он сделал шаг назад. Марат, еще не понимая, в чем дело, но уже озлобленный, поднял на него глаза.

– Смотри, – сказал Крис, – его мать зашила майку неподходящей ниткой.

Клавинго улыбнулся. Марат сместил руку так, чтобы неровные стежки оказались в глубокой тени, но было поздно.

– Цветные нитки, – сказал Клавинго. – Цветному цветная одежда.

Он сам был в аккуратненькой рубашке, белой в коричневую клетку, которая отлично смотрелась с его угольной кожей.

– У тебя тоже цветная одежда, – сказал Марат.

– Не сравнивай меня с собой, оборванец. Моя рубашка клетчатая, а не латаная.

Марат смотрел в его круглое черное лицо. Клавинго был полон спокойного презрения. Тогда он наклонился, зачерпнул под лавкой мягкую глину и, встав, с размаху двумя руками ударил Клавинго в грудь.

– Черному черная рубашка, – сказал он.