Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Прокурор Сибири Алимов отмечал, что из-за высокой безработицы ссыльные сталкивались с трудностями в получении работы в советских учреждениях и даже у частных лиц. Большинство ссыльных стремилось занять должности в различных учреждениях. Меньшая часть довольствовалась ремеслами и физическим трудом. И совсем немногие занимались промыслами и торговлей. В конце 1923 г. большинство ссыльных в Омской губернии занималось преподавательской деятельностью, меньшинство – физическим трудом. В Енисейской губернии ссыльные, как правило, состояли на службе в советских учреждениях. Дополнительные препятствия в трудоустройстве ссыльных создавали местные власти и органы ГПУ – ОГПУ. По информации прокурора Сибири, к началу 1924 г. большинство ссыльных в Иркутской губернии не имело работы. Местный губотдел ОГПУ не допускал их к занятию должностей «в силу неясности политической физиономии». Сосланные в начале 1923 г. в Барнаул меньшевики были приняты на должности технических работников в советские учреждения. Во время «чистки» учреждений от «неблагонадежных элементов» в октябре они были уволены[909]. К середине 1923 г. в Нарымском крае только восемь ссыльных из 41 были приняты на технические должности по согласованию с парткомом и исполкомом. К началу 1924 г., по информации Нарымского райкома, из 27 сосланных в край по «религиозному вопросу» трое служили на должностях счетоводов. Два анархиста были приняты учителями в школы первой ступени. Меньшевики трудились в торговых органах, но вскоре потеряли работу. Из четырех эсеров был взят на службу только один. Несколько «беспартийных» устроились врачами, мастерами и пр. Ссыльные рецидивисты находили себе применение как чернорабочие или нанимались к крестьянам

[910].

Острая нужда в квалифицированных специалистах заставляла местное руководство принимать ссыльных на различные должности. По отзывам прокурора Сибири, в Нарымском крае ссыльные являлись, как правило, «элементом, обладающим развитием и имеющим специальные знания»[911]

. К началу 1925 г. практически весь персонал больницы в Колпашево состоял из ссыльных. Должность заведующего участковой больницей в Парабели занимал с сентября 1924 г. видный ссыльный эсер Донской, снискавший на этом посту уважение среди жителей Нарымского края. Помимо основной работы он занимался платным медицинским обслуживанием ссыльных нэпманов. Оклад в 150 руб. и побочные заработки позволяли ему не только содержать себя, но и делать регулярные крупные переводы родственникам в Москву[912]. Местные власти, посчитав такое положение ненормальным, забили тревогу. 12 февраля 1925 г. закрытое заседание бюро Томского губкома РКП(б) признало положение краевого управления здравоохранением катастрофическим не по причине плохого состояния медицинской помощи, а в силу большой доли ссыльных в составе персонала больниц. В письме секретаря Нарымского укома Рябова в Томский губком звучало требование «жестко поставить перед ЦК вопрос о снятии всех ссыльных врачей с работы». Рябов выражал готовность даже закрыть больницу в Колпашеве

[913]. Однако вес ссыльных в местном здравоохранении был настолько велик, что власти в конечном итоге были вынуждены смириться с таким положением дел.

Известный геолог и почвовед Р.С. Ильин, будучи сослан в начале 1927 г. в Нарымский край, с разрешения ОГПУ был немедленно принят на должность научного сотрудника в Васюганскую агрометеорологическую станцию Парабели с окладом 110 руб. в месяц. Здесь он проработал до декабря 1927 г., когда получил разрешение на выезд в Томск. Ильин, по его словам, превратил ссылку в «научную командировку»[914]

.

Положение основной массы ссыльных специалистов не было стабильным. Иллюстрацией тому служит такой пример. В июне 1929 г. уволился со своего поста заведующий Тискинским опытным полем Васюганской агрометеорологической сети (АМС). При общем недостатке агрономов желающих занять вакантное место в этом отдаленном пункте не оказалось. Поэтому районное переселенческое управление (РПУ) Сибири обратилось в ПП ОГПУ с просьбой разрешить временно принять на эту должность работавшего на Парабельской опытной станции политссыльного Кочаровского. Однако в ОГПУ признали это нецелесообразным.