Мария-Антуанетта. С трона на эшафот

Нельзя сказать, чтобы кардинал был совсем глуп и не потребовал встречи с королевой хотя бы тайно. Она произошла, позже, вспоминая саму встречу, Роган едва не рвал на себе волосы, понимая, как легко был обманут. Легче всего обмануть того, кто хочет быть обманутым.

Встреча произошла ночью в саду Версаля. Кардиналу бы задуматься, к чему вообще такая таинственность, ведь просто поговорить можно было и в самом дворце днем, королева ежедневно встречалась с таким количеством людей, что это было куда проще, чем таинственно красться по темным аллеям, рискуя попасться и опорочить свое имя. Совершенно нелепое течение всей истории, тем не менее в изложении кардинала Рогана все звучало именно так…

В Роще Венеры перед кардиналом предстала дама, чей профиль на фоне звездного неба при почти полном отсутствии освещения был весьма похож на профиль Ее Величества. На даме была шляпа, белое муслиновое платье, которые так любила королева, в руках веер… Сопровождала ее, конечно, графиня де Ламотт.

Они вынырнули перед ожидавшим кардиналом совершенно неожиданно. Дама протянула Рогану цветок – любимую королевой розу, и, упрятав лицо в веер, тихо произнесла:

– Теперь можете надеяться, что я забуду прошлое…

И снова Роган оказался невнимателен, он ведь знал голос королевы, даже веер не смог бы его изменить так уж сильно. Но кардинал был так рад тому, что в результате оказанной услуги обретет поддержку Марии-Антуанетты, что забыл обо всем, видно, ему уже рисовались райские кущи рядом с королевской семьей, мечталось о том, что станет своим человеком в Трианоне… да мало ли что может привидеться обнадеженному человеку…

В эту минуту графиня де Ламотт испуганно коснулась локтя дамы:

– Ваше Величество, сюда идут!

– Я напишу вам…

Дамы скрылись в тени аллеи, а кардинал остался вздыхать и грезить в одиночестве. Наконец-то свершилось! Только почему это должно было происходить так странно – тайно и почти во мраке? Но тут Роган вспомнил, как развивалось противостояние тогда еще совсем юной дофины и всесильной мадам Дюбарри. Этому оказался свидетелем весь двор. Когда вынужденная уступить дофина произнесла одно-единственное слово, Версаль словно сошел с ума. Это было крайне неприятно австрийской гордячке, может, и на сей раз она предпочитает сделать все тайно, только чтобы избежать подобной сцены с ним?

Кардинал был готов пойти на такую уступку королеве, предвкушая, как сумеет стать едва ли не лучшим другом этой красивой и веселой женщины. Выбрать его для тайной миссии… этот подарок стоил того, чтобы подсуетиться. Кроме того, сама встреча в Роще Венеры… в полумраке… ах, как романтично…

По сути, они были очень похожи – королева и кардинал. Оба легкомысленны, оба редко серьезно размышляли, прежде чем принять какое-то решение, легко забывали о неприятностях и предпочитали не извлекать из них уроков.

Кардинал Роган очень хотел попасть в ближний круг королевы, он просто жаждал этого, прекрасно понимая, что привести туда может только чудо. Это чудо само плыло в руки, и кардинал не удосужился просто посмотреть, какого рода рыбу выловил. Видно, такую его особенность давно разгадала Жанна де Ламотт и ловко использовала.

До этого она несколько раз пыталась разыгрывать обмороки в Версале, чтобы попасть на глаза, а еще лучше в покои королевы. Но как-то все неудачно, ее облагодетельствовали сестра короля Мадам Елизавета, графиня д’Артуа, а вот королева даже не подозревала о такой «родственнице».

Если верить материалам судебного дела, то далее последовало нечто просто немыслимое. Кардинал Роган, не единожды встречавшийся с королевой и знавший ее голос, не заподозрил обман, ведь роль «королевы» играла проститутка Николь д’Олива, похожая только ростом и профилем на Марию-Антуанетту. Как мог столь опытный придворный не обратить внимание на манеру общаться, на то, что руки девушки (об этом просто забыли!) были без перчаток, чего Ее Величество, выходя в парк вечером, никогда бы не допустила? Почему не удивился, что королева, так гордившаяся своими поистине прекрасными руками и не упускавшая повода их показать, не протянула руку для поцелуя, ведь в начале разговора она еще не спешила? Почему сам себе не задал вопрос о причине столь странного поведения, ведь если королева приобретала ожерелье тайно, то как она собиралась его носить? А если не носить, то зачем покупать? И что за тайна приобретения, когда украшение давно известно всем и все знали о том, что ювелиры усиленно его навязывают Марии-Антуанетте каждый год и та постоянно отказывается. Не проще ли сделать вид, что сдалась, только чтобы отвязались, тогда и вопроса, зачем купила, не будет?

Проще всего обмануть того, кто страстно желает быть обманутым. Кардинал Роган очень хотел, так хотел, что удосужился либо придумать все объяснения странностям сам, либо вообще не задавать вопросов. Трианон и королевская милость так манили, что доводы разума были отметены, если вообще эти доводы были.