Мария-Антуанетта. С трона на эшафот

Король отказался быть вместе с семьей всю ночь, хотя ему позволили, это слишком тяжело. Обещал встретиться еще раз утром. Но обещание не выполнил, не смог…

Людовика казнили на следующий день в одиннадцать часов дня. Париж затих, а потом взорвался криками. Кричали и от радости, и от горя.

Кричали и дети в Башне, поняв, что их отца больше нет, что его жизнь оборвал нож страшного приспособления, нарочно придуманного революционерами, чтобы ускорить процесс казней – гильотины…

Королева сидела молча, замкнувшись в своем горе. Кому она могла высказать? Несчастной Елизавете, словно обезумевшей от детских воплей и горя, четырнадцатилетней Марии-Терезе или маленькому Луи Шарлю? Нет, королева старалась не расплескать свое горе, чтобы оно было полнее.

Мария-Антуанетта знала и другое – она следующая. Королева не сомневалась, что ее в покое не оставят, беспокоилась только о судьбах детей. И снова отказывалась, когда ей предлагали бежать одной, обещая потом позаботиться о сыне с дочерью.

– Нет, мы всегда будем вместе.

Не случилось, королева действительно оказалась следующей…

Ее перевели из Башни Тампля в тюрьму Консьержери в середине августа. Прощаясь с дочерью, Мария-Антуанетта просила во всем слушаться тетку, а саму Елизавету позаботиться о племянниках. Похоже, собственная судьба королеве была уже безразлична, вернее, она ее знала…

Королю позволили иметь адвокатов и подготовиться к процессу, королеве такого не было дано, ей сразу изложили обвинения, заставляя отвечать на вопросы безо всяких раздумий. Но она сама защищалась, как опытный адвокат. Нет, Мария-Антуанетта не желала оправдываться перед теми, кто столько лет сочинял и распространял о ней гадости, нимало не заботясь хотя бы о каком-то подобии правды. Она для себя решила не позволить им одержать верх ни в чем, в том числе и на суде.

Бывшую королеву судил суд присяжных, но кто же из них по доброй воле желал отправиться в тюрьму? Присяжные могли вынести вердикт «не виновна» и потребовать депортации, то есть просто выслать «вдову Капет», но предпочли не рисковать своими собственными жизнями. Своя рубашка ближе к телу, своя голова дороже…

Несмотря на мастерскую защиту Марии-Антуанетты, на ее сверхосторожные ответы, ее, конечно, приговорили к тому же, к чему и супруга.

Ужасно, что в основу части обвинений легли показания, буквально выбитые из ее маленького сына! Луи Шарля принудили оговорить мать с теткой, якобы принуждавших мальчика к сексуальным играм. Это было настолько бредовым обвинением, что Мария-Антуанетта, без памяти любившая своих детей, даже не нашла, что ответить. Больше всего мать беспокоило то воздействие, при помощи которого Шарля заставили высказать такие обвинения в адрес матери и тетки.

Она оказалась права, мальчика действительно вынудили. Его увезли от тетки, и судьба малыша была несчастной. На «перевоспитание» дофина (а после смерти отца – короля) отдали в семью башмачника Симона, где его били за каждую малую провинность, чтобы выбить из ребенка «королевскую дурь» и саму память о родителях и прошлом.

О конце жизни Луи Шарля, названного Людовиком XVII, есть разные мнения. Те, кто верит в прозу жизни, считают, что мальчик просто умер примерно через полтора года после казни матери, не выдержав побоев и плохого обращения. Роялисты более романтичны, утверждая, что ребенка выкрали, увезя далеко от Франции, чтобы он смог прожить остальную жизнь нормально, мол, сделал это граф Ферзен, потому что Луи Шарль в действительности был его сыном.

Но мать об этом не узнала. Возможно, к счастью.

Мадам Елизавета, сестра короля Людовика, последовала за королевой, ее тоже приговорили к смерти.

К смерти приговорили и бывшего герцога Орлеанского за предательство его сына…

Казнь

– Будьте добры принести бумагу и прибор для письма.

Голос спокоен, словно и не ее только что приговорили к смертной казни, которая свершится через несколько часов. У Марии-Антуанетты оставалось одно желание – обнять своих детей, но женщина прекрасно понимала, что никто не позволит сделать этого. Те, кто осудил ее, не собираются следовать даже непреложному правилу всех палачей, когда последнее желание осужденного на казнь выполняется, если оно никому не угрожает.

Кому же собралась писать на клочке плохой, желтой бумаги плохо очиненным пером и жидкими, некачественными чернилами бывшая королева?

Наверное, впервые в жизни Мария-Антуанетта писала быстро и четко, без клякс и стилем, достойным восхищения. Письмо Мадам Елизавете, которой надеялась поручить своих детей, остающихся сиротами. Надеялась ли она, что письмо дойдет до адресата? Надежда умирает последней…

«Вам, сестра моя, пишу в последний раз.

Меня только что приговорили не к позорной смерти – она позорна лишь для преступников, – а к возможности присоединиться к Вашему брату. Я невиновна, как и он, и надеюсь продемонстрировать ту же твердость, какую он проявил в свои последние минуты. Я спокойна, как спокойны люди, совесть которых чиста, и жалею только о том, что придется покинуть наших несчастных детей. Вы знаете, что я жила ради них».

Что еще? Наказ сыну: