Мария кровавая

И еще в одном отношении его советы могли ввести Марию в заблуждение. Поул полагал, что религиозная ситуация в Англии мало чем отличается от Италии, где протестантская ересь в то время неглубоко пустила корни и была решительным образом сокрушена папской инквизицией. Он не понимал, что в Англии уже выросло целое поколение, для которого папа ничего не значил, не понимал, насколько сильным стал английский протестантизм. Восстановление в этой стране католической веры было невероятно сложной задачей, к решению которой Реджинальд Поул не был готов, когда хмурым ноябрьским днем, стоя на носу королевской барки, поблескивая серебряным крестом, плыл из Грейвсенда в Лондон.

На заседание парламента в Уайтхолле кардинал прибыл после полудня 28 ноября и произнес речь о целях своей миссии. После вступительного славословия в честь Марии: «святая дева, беспомощная, нагая и безоружная», которая «преодолела все трудности и одержала победу над тиранами», — он объявил, что облечен властью официально объединить Англию с римской церковью в духе всепрощения и добра.

«Моя миссия никому не причинит вреда, — сказал он, обращаясь к парламентариям, — ибо не осуждать я прибыл, но примирить. Не принуждать, но призвать назад». Он намекнул (и это важно), что после воссоединения с Римом в Англии не будет предпринято попыток возвращать отобранные у церкви земли, уже давно находившиеся в частных владениях. «Относительно того, что случилось в прошлом, — сказал он, — все это должно быть поглощено морем всепрощения».

Два дня спустя парламент выступил с официальным предложением воссоединиться с Римом. Филиппу и Марии, как «персонам, не осквернившим себя участием в этом позорном разрыве», была подана петиция, чтобы они ходатайствовали перед легатом о даровании папского прощения. Члены палат лордов и общин пали на колени, и Поул громогласно провозгласил прощение. Официальная процедура была проведена в следующее воскресенье. Кортеж легата (впереди несли его крест и алебарду) прибыл в собор Святого Павла, где его ждал Гардииер с группой епископов и священнослужителей. После исполнения гимна Те Deum Реджинальд Поул и Гар-динер встретились с Филиппом, который приехал из Вестминстера с большим количеством придворных и четырьмя сотнями гвардейцев. Гардинер произнес двухчасовую проповедь на тему «Пришло время пробудиться ото сна», которую слушала огромная толпа, насчитывавшая пятнадцать тысяч человек, — самая большая по количеству, когда-либо виденная во дворе собора Святого Павла. В конце проповеди он объявил, что кардинал Поул пожаловал ему право отпустить грехи и простить всех присутствующих. Прихожане преклонили колени для благословения. «Это было впечатляющее зрелище, — написал один из испанцев. — И тишина стояла такая, что не слышно было, чтобы даже кто-то кашлянул».

Союз с Римом был практически восстановлен. Теперь парламенту оставалось издать акты, создающие законодательную базу для восстановления в Англии старой веры. В декабре эта работа была завершена. В многословном «Втором статуте отмены» были аннулированы все законодательные акты, ликвидирующие власть папы, и страна была провозглашена избавленной от еретических ошибок. Всем священнослужителям, посвященным в сан после раскола, было объявлено подтверждение их прав. Все браки, заключенные еретическими церковниками, были объявлены законными, и дети, родившиеся в этих браках, законнорожденными. Были утверждены приговоры, вынесенные церковными судами, а теперешним владельцам церковных земель было подтверждено их владение, «очищенное от всех опасностей церковного порицания». В связи с беременностью королевы были также установлены правила на случай, если Мария умрет при родах: Филипп объявлялся регентом при наследнике престола. Правда, Филипп ожидал, что ему предложат королевскую корону, но этого не случилось.

Более зловещим было возрождение средневекового закона (его провозгласили вскоре после прощения), предписывающего передавать для казни гражданским чиновникам еретиков, допрошенных в церковном суде. Как этот закон попал на представление парламенту, не ясно, однако для заседания, посвященного обсуждению религиозных дел, в этом нет ничего необычного. В любом случае это было чисто процедурное изменение, поскольку смертный приговор за ересь выносили уже много лет. Так или иначе, по закон был принят единогласно.