Мария Магдалина

В отличие от вальдесов они не были нищими, но, как и те, утверждали, что призваны свыше проповедовать Евангелие. Это-то и навлекло на их голову гонения со стороны церкви в 1184 году. Впрочем, вскоре после своего избрания папой Иннокентий III издал своего рода индульгенцию — указ, обращенный к новым религиозным группам и призывающий их вернуться в лоно Церкви. В 1200 году вожди хумилиатов обратились к Иннокентию с просьбой о руководстве, и в следующем году Папа Римский одобрил их propositum, или заявление о намерении. Этот документ давал право на существование третьему ордену — ордену хумилиатов, созданному для мирян. К следующему столетию в этом светском ордене появилась собственная beata — праведница Альдобрандеска Сиенская (ум. в 1309 г.)

[256].

Акт Иннокентия III о примирении простецов (хумилиатов) с Церковью явился составной частью пасторской революции, характеризовавшей его восемнадцатилетнее пребывание на папском престоле. В ее основе лежала забота о духовном здоровье мирян. Особое значение Иннокентия III пасторской проповеди, настоятельно требовал каждый год исповедовать и причащать прихожан. Его трактаты о браке, раздаче милостыни и благотворительности; основание им больницы Санто Спирито (Святого Духа) для бедных и брошенных детей; его предложение о вызволении проституток из цепей порока, не говоря уже о его душевных страданиях из-за набирающей силу ереси катаров (ставших в конце концов причиной изуверского крестового похода 1209 года), — все это свидетельствовало о глубокой тревоге за духовное благополучие мирян[257].

Еще одно доказательство его заботы о духовной жизни мирян — это случай с Омобоном Кремонским (ум. в 1197 г.), первого мирянина не королевской крови, причисленного Церковью к лику святых. Это произошло в 1199 году; его канонизация стала для мирян подарком Папы Иннокентия III, преподнесшим им образец благочестия, к которому они тоже могли бы стремиться. В булле о причислении к лику святых, Quia pietas

, Папа Иннокентий III объявил, что кремонский купец заслужил подобной чести за свою благотворительность и огромное благочестие; за то, что он. был, и это не случайно, непримиримым врагом ереси. По словам Андре Воше, опубликовавшего недавно биографию Омобона, Папа Иннокентий III считал, что в новом святом «воплощен идеал покаянного образа жизни, представляющего для мирян наилучший путь к спасению»[258]. Что ж, давайте изучим этот «образец покаянной жизни», предлагаемой Папой Иннокентием III мирянам. И сделаем мы это, обратившись к фигуре Марии Магдалины, еще одного воплощения — для мирян — этого идеала.

Покаянный образ жизни

В Средние века покаянный образ жизни включал в себя целый комплекс понятий, в том числе раскаяние, обращение на истинный путь, искупление грехов, умерщвление плоти и добрые дела — зачастую вкупе с добровольной бедностью. Нередко, как и в сцене, когда три Марии собрались у гроба Иисуса, бывает довольно затруднительно провести и разграничительную линию между различными видами покаянной жизни — настолько они связаны между собой. Однако стоит нам обратить свое внимание на то, как проповедники использовали образ Марии Магдалины в качестве символа такой жизни, и мы начинаем различать отдельные нити на казалось бы цельном полотне покаянной жизни[259].

Обращение на путь истинный — это первый шаг к искупительному образу жизни, и Мария Магдалина считалась ее примером, поскольку у ног Иисуса Христа в доме Симона Фарисея с ней произошло обращение, и она оставила стезю порока. Так проповедовал, судя по Arbor vitae

, Убертино да Касале. Он высказал мысль, что три Марии у гроба символизируют три состояния души[260]. И Мария Магдалина представляет здесь не душу достигшую совершенства, а лишь ту, которая только вступила на эту дорогу — обратившуюся на путь истинный грешницу. Другое толкование образа трех Марий предложил августинец Иордан Кедлинбургский. По его мнению, Мария Магдалина олицетворяет состояние раскаяния — первую веху на пути к спасению[261].

По сути своей покаянная жизнь связана с таинством покаяния, особенно с его третьей частью — искуплением грехов. В тринадцатом столетии богословы пришли к общему мнению, что искупление грехов — это расплата в виде временного наказания за оскорбление, нанесенное Господу Богу грешной жизнью. Такое богословское определение, однако, не позволяет перекинуть мост через пропасть, пролегающую между таинством покаяния и жизнью раскаивающегося человека. Впрочем, Петр Ломбард, обсуждая составные элементы покаяния, делает небольшой шаг в этом направлении. Каждой части покаяния присуща, по его словам, собственная форма выражения. И формой искупления грехов является, по его мнению, действие[262]. Следовательно, мы вправе предположить, что обращение грешников к покаянной жизни, характеризуемое деятельной работой по заглаживанию своей вины, — вот какой образ жизни предлагали мирянам средневековые проповедники.