Маринкина башня

Агнеша не отвечала, глаза застилали слезы. Гусары пана Юрия Мнишека перенесли Врону к двери, как она и просила. Боялась, что ничего не произойдет, боялась не удержать тяжелого Януша, боялась, что вернется в Маринкину башню одна, боялась, что он при переходе умрет. Но все получилось, и Ворон не умер. Только Агнеша видела, что жизнь едва теплится в нем. Слишком глубокие раны нанес ему тот стрелец.

Машина скорой помощи приехала быстро, наделав переполоху среди администрации Кремля.

— Ранения мечом? — изумился врач. — Он что в исторической реконструкции участвовал и его по-настоящему порезали?

Чем не объяснение, — мрачно подумала Агнеша.

Врач с санитаром уложили Януша на носилки и поспешили вниз по лестнице. Они получили информацию, что везут пострадавшего в один из столичных хирургических центров. Вот только довезут ли, — уверенности не было.

Около башни толпились потрясенные случившимся сотрудники музейного комплекса. От своей сослуживицы они уже знали, что произошло.

Водитель включил сигнальный маячок, и машина с воем набрала высокую скорость.

Агнеша сидела на неудобном клеенчатом кресле, наблюдала за действиями медиков. Те слаженно занимались раненым. Удивительно, но Януш находился в сознании и пытался держать Агнешу в поле своего зрения. Ему вкололи обезболивающего со снотворным эффектом, так что через некоторое время он все же закрыл глаза.

Через сорок минут врач попросил санитара связать его с хирургической клиникой.

— Везем к вам пострадавшего. Четыре острые проникающие раны. Три резаные — в области шеи, селезенки и правого бедра. Одна колотая. Повреждена грудина. Раны свежие, кровоподтеки синего цвета.

Доктор дал несколько пояснений невидимому собеседнику, закончил разговор и обернулся к Агнеше.

— Мы оказали первую помощь. Никаких прогнозов нет. Он может как выжить, так и умереть. В хирургическом центре уже готовят операционную. Вы понимаете, что я должен сообщить в полицию?

Она кивнула.

— Выглядите неважно. Могу сделать Вам укол успокоительного.

— Не надо, — отказалась Агнеша.

Испугалась, что заснет и не сможет контролировать ситуацию с Вороном.

— Приложите к лицу, — достал врач из небольшой морозильной камеры пакет со льдом.

Волнуясь за любимого мужчину и успех задуманного ею предприятия, она игнорировала ноющую боль в районе скулы. Но больно было все-таки сильно, и Агнеша воспользовалась его предложением.

Янушу сделали три операции, поместили в отдельной палате и разрешили находиться рядом с ним. Все это стало возможным благодаря дружбе Алексея с заведующим отделения травматологии.

— Агнеша, твой друг сейчас под действием наркоза, в себя придет не раньше, чем через два часа. К этому времени прибудет полиция. Они захотят побеседовать не только с ним, но и с тобой. Давай, я отвезу тебя домой, ты приведешь себя в порядок, переоденешься и все мне объяснишь, — предложил Алексей. — Вместе подумаем, что говорить полицейским.

— А вдруг…, — встрепенулась она.

Но брат перебил ее.

— Тебе же сказали — он не умрет. Две недели стационара, швы снимут, и поедет домой.

— Хорошо, — согласилась Агнеша.

Она и сама понимала, что необходимо сменить порванное и измазанное кровью пышное польское платье. На нее и так с любопытством косились, а уж полицейские ее потрепанный внешний вид без внимания точно не оставят.

— Рассказывай, — потребовал Алексей, как только они выехали с больничного паркинга.

Между братом и сестрой давно установились доверительные отношения, и Агнеша приняла решение сказать ему правду.

Пока она излагала, он ни разу не перебил ее и не обвинил в том, что она несет бред.

— Офигеть! — только и выдал Алешка, выслушав сестру.

— Ты мне веришь?

— Верю. Хотя и звучит, сама понимаешь, как.

— Понимаю.

— Агнеш, но эту историю нельзя преподнести полиции. Чего доброго, тебя на психиатрическую комиссию отправят, или того хуже, обвинят в причастности.

— Что мне тогда сказать?

— Думаю, самое разумное держаться той версии, что ты тетке в Коломенском Кремле озвучила. Мол, приехала за сумкой, обнаружила раненого мужчину. Еще важно твоего поляка предупредить, чтобы в несознанку ушел, ничего не помнит, тебя не знает. И хорошо бы никто не вспомнил, что видел на тебе эту средневековую тряпку.

— Платье не средневековое, — поправила его Агнеша. — Польша в семнадцатом веке уже перешагнула этот рубеж.

— Ого! — присвистнул Алексей. — С каких это пор моя систер сильна в истории?

— С некоторых, — весело ответила Агнеша.

После того, как оперирующий хирург сообщил, что с Янушем все будет в порядке и теперь, когда она открылась брату, к ней вернулось хорошее расположение духа.

— Ладно, пусть не средневековое. Но все же, сотрудники Коломенского Кремля или больницы могут обратить внимание полицейских на эту деталь.

— Я же знаю, где в Маринкиной башне костюмерная. Скажу, что сначала туда заглянула в поисках сумки, не удержалась и примерила платье.

— Пойдет. Теперь надо решить, как твой синяк на лице объяснить. Слишком он приметный.

— Упала, когда увидела раненого?