Марионетка. Странная связь (СИ)

— Да, — кивает он, вновь опустив голову. Его голос безжизненный и пустой. — у тебя все получилось.

— А как же контроль? Вы смогли, да? Иначе бы мной овладело безумие, я знаю. — с надеждой спросила я, моля Бога, чтобы так и было.

— Не совсем. — отвечает он и встает с пола, делает несколько шагов до стены. Я надеюсь, что он подойдет ко мне, сядет рядом. — Тебя сдерживает проведенный ритуал после вхождения, он обычно всегда помогает, до прибытия Братства, хоть и ненадолго.

— Значит… — мой голос срывается, я вскакиваю с кровати, подхожу к нему, пытаюсь заглянуть в лицо, но он отворачивается. — Эрнест! — зову я, замирая от страха. — Значит, меня убьют?

Я понимаю, как глупо задавать этот вопрос, когда все очевидно. Но я должна спросить, должна иметь хотя бы крохотную надежду.

— Твой потенциал очень силен, он безграничен, Влада. — в его голосе слышится подобие улыбки. Он проводит теплыми пальцами по моей щеке. — Ты впервые назвала меня по имени. Совет дал нам выбор, но ответ очевиден.

— Скажи мне все, — молю я, перехватывая его пальцы и сжимая своими. — пожалуйста, не нужно ничего скрывать.

— Святые Братья не могут позволить кому бы то ни было разгуливать с таким даром свободно, угрожая всему миру хаосом и гибелью. Они предложили увезти тебя в Обитель для изучения и заточения. — его голос прервался, он взъерошил волосы на затылке и отошел от меня к двери. — Если мы не согласимся, на рассвете тебе вынесут смертный приговор, а в полдень казнят.

Я отшатнулась от этих слов, сжала ребра с такой силой, что они хрустнули. Мне словно поддых дали. Я начала задыхаться, чувствуя, что стены давят на меня, что слишком мало воздуха, что сердце вот-вот вырвется из груди. Я упала на колени, не держась на ногах. Беззвучный крик потряс меня, я согнулась пополам, прижимая лоб к коленям. Теплые сильные руки подхватили меня и прижали к себе. Я знала, не задумываясь отвечала себе, что скоро умру, когда думала о суде, но не предполагала, что правда окажется такой жестокой, такой ломающей.

— Их можно понять. — слышала я доносившийся до меня голос Эрнеста. — Они не хотят, чтобы мы имели такое могущественное оружие, это могло угрожать их власти. — его рука коснулась моих волос, погладила успокаивающе. — Мы просто хотим жить. Когда узнали о твоем рождении, многие Иные возликовали, хоть и были напуганы. Впервые у нас был шанс получить хоть какое-то преимущество над людьми. — он уложил меня под одеяло, лег рядом и прижал к себе. — Все понимали, чем это грозит, но готовы были рискнуть.

— Разве… — всхлипывая, произнесла я, лишь бы не молчать, лишь бы не думать ни о чем. — полукровки не создавались прежде для опытов?

— Верно, такое до сих пор случается. Но естественным путем, благодаря чувствам человека и Иного, такого не было уже 80 лет. — его руки гладили мои плечи, покрывшиеся мурашками, растирая кожу. — Искусственно созданные полукровки не имели той силы и мощи, нежели рожденные так, как ты. Зачатые в любви имеют немного иной набор генов, понимаешь? Вы люди часто говорите, дети красивые и счастливые, потому что рождены в любви.

Я внезапно почувствовала, что его руки гладят уже не только плечи, но и спину, касаются талии, бедер. Жар, исходящий от них, заставлял чаще дышать, мне все тяжелее было сосредоточиться на разговоре.

— А теперь… — я перевела дух, подавляя стон, когда его ладонь скользнула под рубашку. — Теперь вам проще убить меня, чем отдать Братству?

— Им, не мне. — я слышала, как он прерывисто дышит мне в волосы, как от прикосновения моих рук к его телу, он напрягается, прижимает меня еще теснее. — Если умрешь ты, умру и я.

После этих слов я уже не настроена на ласки и прочее. Я отстраняюсь от него и смотрю в его черные, как уголь, глаза. Он говорит серьезно?

— Влада, — он откидывается на подушку, издавая стон разочарования. — Ты бы хоть почитала или спросила у кого-нибудь про связь. У меня например.

— А самому сказать, не судьба? — мой голос был полон сарказма. Терпеть не могу шутки на темы, которые, по сути, не могут быть смешными.

— Связь — такая штука, она полностью овладевает нами, Иными. Ей невозможно противостоять. Когда Иные ей подвержены, то, что происходит с одним, то же чувствует и другой. — он закинул руки за голову, его голос вновь потерял все краски, эмоции. — Например, если один порежется, второй будет чувствовать его боль, или, если у одного горе, печаль, второй лезет на стены от скорби. Ну а если кто-то из них умирает по какой-то причине, у другого от горя и боли просто останавливается сердце.

— То есть, — решила уточнить я, — если бы ты умер, то следом и я, так что ли?

— Не совсем. Ты полукровка, а значит и связь у тебя лишь на половину так сильна, нежели моя. — я подняла голову, чтобы взглянуть на него. В свете свечи его изуродованное мной лицо принимало причудливые очертания. Он глядел в потолок, явно чувствуя мой взгляд и замешательство. — Если бы я умер, тебе было бы плохо, но жить ты продолжала бы все равно.