Марионетка. Странная связь (СИ)

Я не знала, что отвечать на это. Она кругом была права. Я плохая подруга, несомненно. Пожав плечами, я молча пошла в кабинет русского. Первая стояла литература. Усевшись за свободную парту, я достала тетрадь и планшет. В нем были скачены все учебники и литература, нужная для подготовки. Никита вошел после первого звонка вместе с учителем, я бросила случайный взгляд на дверь и увидела его. Он побледнел немного, отвел взгляд и уселся на свое место рядом с Лехой. Учительница поприветствовала меня, посетовала на то, как много я пропустила. Я внимательно слушала ее, стараясь затолкать подальше чувство вины, грызущее меня с тех самых пор, как я переступила порог школы.

Весь урок мы читали поэму Маяковского «Двенадцать», анализировали отрывки, проводили параллели с литературными течениями серебряного века. Весь урок я то и дело поглядывала на парня, который мне нравился еще совсем недавно. Вопреки всему, что я пережила за последние недели, меня тянуло к нему. Я смотрела на его профиль и чувствовала вину и раскаяние. Я знала, чтобы не сказала, как бы не извинялась, Никита никогда не простит меня. И будет прав. Я бы не смогла. В течение месяца я практически не вспоминала его, одурманенная чувствами к… Не смей думать! Я задержала дыхание, чтобы не дать боли и безумию прорваться через тонкую завесу. Я запретила себе чувствовать, думать, вспоминать. Я должна жить дальше обычной человеческой жизнью, не оглядываясь на прошлое.

«Все, что было с ним у тебя, должно быть похоронено в памяти, пока он не вернется. Потом, потом ты решишь, что делать дальше, — приказал мне внутренний голос. — а пока живи незаметной жизнью, готовься к экзаменам, нечего отвлекаться на всякие глупости!»

И я последовала его совету. Следующие два урока я была полностью сосредоточена на занятиях, дополнительной литературе, раздумывала о том, чтобы попросить у отца репетитора по предметам, что я выбрала для сдачи егэ. В соловой я сидела за столиком одна, поглощая пиццу и лимонад в гордом одиночестве. Я чувствовала на себе взгляды моих одноклассников, они постоянно преследовали меня. Но ничего с этим я поделать не могла, ощущая себя изгоем.

Четвертым уроком у меня было окно, я спряталась на лестнице, которой редко пользовались, чаще всего передвигаясь по парадной. Усевшись на ступенях между вторым и третьим этажом, я принялась за тесты по математике. Первую половину урока я просидела в одиночестве, лишь изредка кто-то из учителей или учеников проходили мимо меня. Я ломала голову над В частью, не имея понятия, как решить уравнение с логарифмами. Периодически заглядывая в интернет, я все-таки разобралась почти с трудностью. По идее, на данном этапе, я должна была делать только А часть. Но я прорешала почти все варианты, теперь стоило заняться чем-то и посложнее. Внезапно, я почувствовала пристальный взгляд на себе. Оторвавшись от тетради, я подняла голову. По лестнице поднимался Никита, глядя на меня неотрывно. Я смотрела ему в глаза, чувствуя, радость и грусть одновременно. Он прошел мимо меня, видимо ему надо было на третий. Опустив голову, я глубоко вздохнула, стараясь не думать о том, как глубоко его ранила. Хотя, может, он и не так сильно переживает, может, я только думала, что нравилась ему, а на самом деле…

Я даже не заметила, когда он спустился и оказался рядом со мной. Он просто сел молча на ступеньку, я чувствовала, что он здесь. Я повернулась к нему и поглядела прямо в глаза. Слезы душили меня, но что они значат, если я жестоко обидела человека, которым дорожила? Как объяснить ему все? Я не могу рассказать правду, но и врать мне противно. Чего он хочет? Зачем сел рядом? Дать мне понять, какая я гадина? Я это и так знала.

— Я знаю, что ты ничего мне не обязана и все такое. Мы едва знакомы. У нас даже отношений никаких не было. — его голос дрожал, я видела, как он напряжен и смущен. — Я… я просто хотел, чтобы ты знала, что… в общем, ты ничего мне не должна.

— Никита… — мне мерзко было слышать собственный голос. — Я даже не знаю, просто не знаю, как сказать, что чувствую…

— Я не хочу ничего знать или слышать! — он поднялся со ступени, на его лице отразилась обида, злость и боль. — Увидимся на уроках.

Он быстро начал подниматься по лестнице. Я побежала за ним, захлебываясь в слезах. У самой двери в коридор я схватила его за руку.

— Весь месяц ты даже не вспомнила обо мне! — он почти кричал, я видела слезы на его глазах. — А теперь являешься, словно ни в чем не бывало!

— Это не так! — прошептала я, крепко держа его ладонь в своих руках. — Произошло столько всего, я не могу тебе рассказать. Но…но пожалуйста, только не думай, что ничего не значишь для меня! Ты можешь меня ненавидеть, только…

Он обернулся ко мне, дрожа всем телом. Я не могла переносить его взгляда. Какая же я эгоистка! Как я могу мучить его? Как мне вообще не стремно после всего хоть о чем-то его просить? Я ненавидела себя, презирала из-за того, что причинила ему страдания.

— А как? — одними губами спрашивает он, не стесняясь слез. — Как, Влада?

Я покачала головой, не зная, что ему сказать.