Марк Аврелий. Золотые сумерки

Сатир больше не будет пялиться на нее, она заставит его опустить поросячьи глазки. Но главное, он со страху немедленно уползет в тень, следовательно, оппозиция лишиться достаточно серьезного попутчика. Болтовня Уммидия, его хамское поведение очень раздражало всех истинных приверженцев императора. Те же, кто таил неприязнь к нынешнему режиму встречали речи Уммидия аплодисментами, ловко подначивали его и то и дело рассказывая об очередной его выходке, добавляли — что взять с этой семейки! При этом соглашались, что Марк — святой человек, но по наследникам следует судить по дядьям, а не по отцам.

Уммидий был очень богат и исключительно по воле Марка. Он владел обширными оливковыми посадками, тремя виллами и прекрасным городским домом. Б'oльшая часть имущества досталась ему от покойной жены. История была давняя, давшая Фаустине повод бросить мужу очередной упрек в преступном попустительстве и неумеренной доброте. После смерти матери Марк Аврелий передал свою долю материнского наследства в пользу сестры, заявив, что ему достаточно отцовских денег. Фаустина никак не могла признать справедливой подобную дележку. Она доказывала, что не корысть подбивает ее перечить мужу — хвала богам и отцу с матерью, она не бедствует! — но исключительно знание людской породы, однако Марк решительно настоял на том, чтобы жена никогда не вмешивалась в его семейные дела.

Когда боги прибрали сестру Марка Аннию Корнифицию, б'oльшая часть ее имущества отошло к Уммидию, а крохи к их сыну Муммию. После смерти супруги Уммидий, не дождавшись окончания траура, поселил в каждом из принадлежавших ему особняков наложниц. Их не было только на пренестинской вилле, так как поблизости нахощдился загородный дворец императора.

* * *

Дождливой декабрьской ночью Бебий, Квинт и Тертулл, настоявший на обязательном своем участии в этом предприятии, а также двое опционов* (сноска: Опцион — заместитель центуриона или декуриона, соответствует примерно нынешнему командиру отделения. В римской армии младший офицерский чин.) из Бебиевой когорты, лично отобранных Сегестием, подобрались к вилле. Солдаты считались умельцами по части тайных вылазок. Лица заранее вымазали сажей.

На улице сгущалась сырая тьма. Крупные холодные капли горстями сыпались с кипарисов и лавров, с фиговых и тутовых деревьев. Некоторое время заговорщики наблюдали за конюшней, где отдыхал караул, оставленный Уммидием на вилле. Один из опционов сходил на разведку. Скоро он вернулся и сообщил, что сторожа дрыхнут. Опцион добавил, что на всякий случай он подпер дверную створку обрубком толстой жерди. После чего вся группа без шума подобралась к флигелю. Квинт отыскал зарешеченное узкое окно, втроем они выломали решетку и один за другим проникли внутрь. В коридоре спал один из домашних рабов. Обезгласить его, связать было делом одной минуты.

Здесь, во флигеле зажгли особого рода военную лампу, бросавшую свет только в одном направлении. С ее помощью быстро отыскали каморку, туда вела небольшая дверца из комнаты «ночи и сна»

Сорвали замок. Первым в каморку вошел Бебий. Марция в одной тунике сидела в углу на деревянном полу. Колени согнуты, голову положила на колени. Увидев странное напоминающее демона существо с черным лицом, девушка даже не вскрикнула. Равнодушно глянула в ту сторону и отвернулась. Бебий подхватил ее, понес на руках. Успел шепнуть на ухо.

— Не бойся.

Марция бурно разрыдалась.

В грязной хрупкой девчонке со спутанными длинными волосами трудно было узнать красавицу, изображенную на шкатулке. Если что и напоминали о прелести, то это глаза — большие, заплаканные, темно — голубые.

Из поместья выбрались кратчайшим путем, через сад. В одном месте пришлось проломить забор, иначе Бебий с Марцией на руках не мог перебраться через изгородь. В тот момент, когда ломали жерди, в главном доме вспыхнул, потом заметался свет. Раздались крики. Кто-то бросился к строению, дверь которого подпер один из опционов.

Преторианцы бегом добрались до повозки. Здесь девушку принял обряженный в крестьянина Сегестий. Сразу укутал женщину в овчину, на ноги надел шерстяные носки — повез. Бебий распрощался с опционами и Тертуллом. Сначала все трое хором попытались возражать, один из младших офицеров начал доказывать, что бесчестно бросать патрона в беде. Его поддержал Тертулл, однако Бебий объяснил, что у них нет лошадей и, если начнется погоня, толку от них будет немного. У Квинта Корнелия Лета скакун был, поэтому он без долгих разговоров вскочил ему на спину и бросился догонять Сегестия. Скоро к ним присоединился Бебий.