Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ)

   Словом, до появления Дмитрия Алферова в гостиной, мне пришлось немного поработать. Первым же делом я занялся организацией самого поля переговоров, преобразовав его в равнобедренный треугольник. Во главе каждого его угла поставил кресло с мощной спинкой и мягким сидением для переговорщика, а рядом с креслом поставил столик на колесиках. На каждом из столиков я разместил по кофеварки с мощными аккумуляторами, кофе и чай в различных пакетиках, кувшин с подогретым молоком и чашку для чая и кружку для кофе. Затем на одной из стен гостиной закрепил пару камер наружного наблюдения, чтобы записать и предоставить министру Матвею Дронову копию записи наших переговоров. Только-только я завершил свою работу, как в гостиную прибежали бульдоги-охранники для зачистки помещения от прослушивания и от подсматривания. Моей аппаратуры эти молодцы-бульдоги, разумеется, так и не обнаружили. Ну как они могли найти аппаратуру, если она была установлена в другом измерении нашего мира, но слушала и подсматривала именно в нашей реальности!

   Михалыч пару раз подходил к стене, на которой я установил свою аппаратуру. Он долго изучал ее своим правым глазом, а затем всю эту стену исковыряло своим указательным пальцем, разыскивая под обоями и штукатуркой мои жучки и видеокамеры наружного наблюдения. Но понапрасну! Стену серьезно попортил, но моей аппаратуры так и не разыскал, поэтому ему пришлось обойтись без каверзных слов в мой адрес.

   Как только я увидел олигарха Дмитрия Алферова, переступавшим порог гостиной, то сразу же получил ответы на все свои незаданные вопросы в отношении того, почему его охранники так напоминают собак породы бульдогов. Сам Дмитрий Алферов по своему телосложению, манере поведения, а главное по строению головы, был точной копией своих псов-охранников.

   Дмитрий Алферов прошел в гостиную и, не глядя по сторонам, сразу же направился к одному из трех, пока еще свободному креслу. Но общее количество кресел, как мне показалось, его все же несколько смутило. Но он не остановился и, по-прежнему, не здороваясь, самоуверенным бульдогом прошел и сел в свободное кресло, стоявшему ровно напротив кресла Михалыча. Поерзав пару минут своей задницей в кресле, Дмитрий Алферов, в конце концов, удобно в нем устроился. Некоторое он своими большими и, по-бульдожье честными глазами, рассматривал Михалыча. На меня, попивающего капучино, Дима первое время вообще не обращал внимания. Мое кресло стояло несколько в стороне, а ему, видимо, было попросту лень поворачивать голову еще и в мою сторону.

   Со стороны мне было хорошо видно, как в его сознании сначала возник, а затем укрепился факт узнавания Михалыча. Затем в его голове со скрипом и с металлическим скрежетом провернулись первые шарики и ролики, Дима, наконец-то, сформулировал свое выступление, как гостеприимного хозяина, встречающего желанных гостей! Без бумажки он начал говорить в тот момент, когда я мысленным щупом возился с его сознанием и подсознанием, основном обращаясь к Михалычу:

   - Живодер, ну, а ты, что у меня в доме делаешь? Мне же сказали, что какой-то полкаш вован хочет со мной перекинуться парой слов по теме, интересующей самого министра. Нашему министру я ни в чем не могу отказать, захочет он миллион долларов, то я сразу же отдам ему эти деньги! Ты же пришел с его первой и пока еще единственной просьбой за весь прошлый год! Неприятная сторона этой хорошей новости заключается в том, что именно ты, Живодер, принес эту неприятную новость. Многие прекрасно знают о том, что ты, Живодер, - это самая темная и, я бы сказал, и самая кровавая личность в окружении нашего министра внутренних дел! Что именно ты, Живодер и твои люди, занимаются организацией тайных убийств достойных людей из нашего криминального мира. Ты ликвидируешь наших людей по личным поручениям самого министра. Ну, что ж я весь внимание и готов выслушать просьбу министра Матвея Дронова из твоих уст, Живодер!

   Михалыч некоторое время помолчал, задумчиво выбивая пальцами своей правой руки короткую дробь по подлокотнику своего кресла. За время своей вступительной речи Колючий ни единого раза не посмотрел в мою сторону. Но, к этому времени я уже хорошо знал, что мне не удалось избежать его внимания. Он попросту решил пока не вступать со мной в полемику! Для этого ему вполне хватало Михалыча, который, наконец-то, решил разродиться ответной речью: