Марк. Заберу ее себе

— Марк! — кричит она, откидывая голову назад, кончая. Я не останавливаюсь, пока полностью не опустошаю себя в ней, надеясь вопреки всему, что я посадил в нее своего ребенка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты притих, — мурлычет мне на ухо София.

Я лежу на спине, она прижимается ко мне, закинув ногу на мое бедро, ее голова покоится на моей руке, а пальцы танцуют на шее.

— Прости меня, малышка.

— О чем ты думаешь? — спрашивает она. И, если уж на то пошло, я должен сказать ей правду.

— Я думал о том, что сегодняшний вечер — это, наверное, самое прекрасное, что я когда-либо мог себе представить, — отвечаю я, поворачиваясь к ней.

— Марк… — ее глаза сверкают от переполняющих ее эмоций.

Я наклоняюсь и нежно касаюсь ее губ, прежде чем отстраниться и провести большим пальцем по ее нижней губе.

— Ты должен знать, что прямо сейчас мой отец пытается найти меня.

— Так оно и есть, и я думаю, что в конце концов он это сделает, но он не имеет права вмешиваться в это. Не в этот момент. Пока мы вот так вместе, единственное, что существует в этом мире, — это я и ты. Больше никого и ничего.

— Хотела бы я, чтобы это было правдой, — печально говорит она.

— Софи, ты неопытна, но ты должна понимать. То, что произошло между нами сейчас, не происходит просто так. Это было…

— Феноменально, — счастливая улыбка освещает все ее лицо. Удовольствие лучится из нее.

Я чувствую себя таким окрыленным, потому что я тот, кто дал ей это. Она поднимает руку, скользя пальцами между моими, и отводит мой большой палец от своего лица. Я приближаю наши соединенные руки ко рту и нежно целую ее пальцы.

— Это было что-то настолько особенное, что я думаю, мало кто из людей когда-либо испытывал это.

— Ты вдруг стал таким милым, — бормочет она.

— Я не отпущу тебя, София, — клянусь я, и чтобы она не сомневалась в моих словах, притягиваю ее к себе, вынуждая скользить по моему телу. Ее волосы рассыпаются на лицо, глаза темнеют от голода, и она прижимается к моему уже твердеющему члену. Удивляюсь, как он так быстро снова готов после нагрузки, которую только что получил. У меня такое чувство, что я никогда не смогу насытиться Софией. Но я должен подождать. Ей все еще будет больно.

— Мне придется вернуться домой. И ты это прекрасно знаешь.

— Только не сейчас, а когда ты это сделаешь, я пойду с тобой.

— Нет, — говорит она с паникой на лице. — Ты не можешь этого сделать. Ты не знаешь моего отца, он сначала реагирует, а потом думает. Ты не можешь вернуться, по крайней мере до тех пор, пока я не усмирю его гнев.

— Что ж, тебе придется усмирить его быстро, если это твой план, потому что я не оставлю тебя. То, что мы только что разделили в этой комнате, это то, от чего я никогда не откажусь.

— Но ты же все время в разъездах, а у меня вся моя жизнь дома — моя учеба, семья.

— Я не уеду, я останусь с тобой. Я не отпущу тебя.

— Я не знаю, что на это сказать, — шепчет она, и я вижу, как в ее глазах собираются слезы. Одна слезинка вытекает из уголка, и я вытираю ее большим пальцем, а затем подношу ко рту, чтобы попробовать.

— Все так быстро. Может быть тебе стоит еще подумать и убедится, что я это то, что ты хочешь? — она прикусывает нижнюю губу.

Не могу остановить себя и снова накрываю ее рот, вкладывая в этот поцелуй все свои эмоции.

— Я уже совершенно уверен в том, что ты именно та, кого я хочу, но если тебе потребуется несколько дней, чтобы осознать это, я могу подождать.

— Хватит болтать, — бормочет она, ее рука нетерпеливо гладит мой член. Она перемещается, чтобы направить меня внутрь себя и, начиная опускаться вниз, охает: — Все еще больно.

— Мы будем двигаться медленно, детка, и обещаю потом зацеловать тебя всю, чтобы стало лучше.

Она скользит по моему члену, опираясь ладошками на мой живот. Ее груди покачиваются в такт плавным движениям. Наслаждение пронзает меня насквозь, и я чувствую себя таким живым, как никогда ранее.

Я просто счастливчик, что она посчитала меня достойным прикоснуться к ней. Раньше я был так самоуверен, думая, что знаю все. Я ни хрена не знал, пока в мою жизнь не ворвалась София с нахальным ртом, дерзким взглядом и идеальными округлостями.

Я закрываю глаза и думаю только об одном.

София — это рай на земле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

СОФИЯ

Я лежу на согретых августовским солнцем досках, впитывая атмосферу последних летних дней, когда Марк, наконец, выходит из хижины. Смотрю на него, прикрывая глаза ладонью, щурясь от послеполуденного солнца.

Боже, он сегодня хорошо выглядит. Немного помятый от лежания в постели и наших любовных ласк. Но ему идет. На нем только выцветшие джинсы. С трехдневной щетиной на лице, без рубашки и с босыми ногами он выглядит как чистый грех. У меня есть сильнейшее желание поцеловать каждый сантиметр его тела. Он невероятно красив, определенно настоящий мужчина, и от одного его вида у меня сводит пальцы ног.